Акафист на планшете

«Ты молодой священник, приедешь на приход и увидишь подсвечник. Я в этом храме много раз бывал и знаю, что подсвечник стоит не на месте. Когда ты пойдешь по храму каждение совершать, будешь за него запинаться. Так вот, я тебя прошу, ты не двигай этот подсвечник, потому, что его поставили люди. Им удобно, что он стоит именно так. Вот ты год послужишь, а потом предложи людям: «Может быть, мы этот подсвечник подвинем немного? Вместе примите решение».

Почему в храме лучше без пластиковой мебели? Как это связанно с вопросом соотношения формы и содержания церковной жизни? Об этом и о многом другом рассказывает протоиерей Александр Балыбердин, благочинный церквей Кирова.

Протоиерей Александр Балыбердин

Сурдоперевод и электрические светильники

Евангельская весть, весть Христа Спасителя о приблизившемся Царствии Божьем первичная для нашей Церкви. Форма фиксации этой вести, – наши традиции, обряды – дана нам, как величайшее сокровище и как величайшее наследство, и, безусловно, для нас дорога.
Но, при этом она связана с различными историческими этапами, которые предоставляют разные возможности для того, чтобы эта Евангельская весть Царствии Небесном зазвучала в полную силу.
Надо очень бережно относиться к тому, что мы получили в наследство. И во- вторых, не надо опрометчиво бояться всего нового.
Сегодня в православных храмах многое происходит так, как это было когда-то очень давно – чин Божественной литургии, требы, детали богослужения.
Некоторые вещи появились относительно недавно. Например, электрические светильники. Когда-то их не было в храмах. Когда-то в храмах невозможно было увидеть сурдопереводчиков, которые бы переводили текст богослужения для глухих людей. Когда-то прихожане читали акафист по памяти, когда-то – по листочкам, написанным от руки. А сейчас многие читают акафист по смартфонам и по планшетам.
Та новая форма, которую нам предлагает конкретная историческая эпоха или период в развитии страны и Церкви, – помогает более широкому, ясному и точному звучанию Евангельской вести. Так, по словам Алексея Ильича Осипова одно из явных достояний нашего времени, то, чего были лишены наши предки, – мы сегодня имеем возможность читать труды святых отцов в напечатанном виде. Еще 25-30 лет назад это было фактически невозможно, не говоря уже о более раннем периоде – 100 лет или 200 лет назад, потому что, книги были дорогими, редкими, люди – неграмотными.

Без пластика

Покойный владыка Хрисанф, митрополит Вятский и Слободский, всегда обращал внимание на то, чтобы в храме вся мебель была из натуральных материалов, не из пластика. На мой вопрос, почему нельзя пластик, владыка ответил:
«Понимаешь, человек должен чувствовать: все в храме находится и все, что происходит – настоящее. Иначе он себя будет чувствовать, как в театре. Иначе он будет чувствовать, что раз не настоящая, пластиковая мебель, то и священник не настоящий, и проповедь не настоящая, и служба не настоящая».
Владыка бережно относился даже к таким, казалось бы, мелочам.
Но время идет, и сегодня у нас пластиковые окна в храмах. Однако мебель по-прежнему стараемся держать из натуральных материалов.

Консерватизм без футляра

Богослужение – это удивительный дар, который нам достался от нашей Церкви. Если мы говорим о том, насколько надо бережно относиться к мебели в храмах, то куда бережней следует относиться к самому богослужению. Здесь мы должны быть по-хорошему консервативны. Но, быть консервативным, – не значит закрыться в футляр и всего на свете бояться. Это значит, прежде всего, беречь, хранить то богатство, которое тебе досталось от предыдущих поколений. Стараться его постигнуть, познать, в нем разобраться, а не торопиться как можно скорее по поверхности пройтись и потом все это выбросить, сказав, что нам это не нужно.
Если меня назначили в храм, я пришел и вижу, что в этом храме высокий, пятиярусный иконостас, то вообще-то, если я в здравом уме и в трезвой памяти, не буду его ломать, потому что «устарело» или «нужно вернуться к истокам».

Подвинем подсвечник

Когда я бы секретарем епархии, слышал, как владыка Хрисанф говорил священнику: «Ты молодой священник, приедешь на приход и увидишь подсвечник. Я в этом храме много раз бывал и знаю, что подсвечник стоит не на месте. Когда ты пойдешь по храму каждение совершать, будешь за него запинаться. Так вот, я тебя прошу, ты не двигай этот подсвечник, потому, что его поставили люди. Им удобно, что он стоит именно так. Вот ты год послужишь, а потом предложи людям: «Может быть, мы этот подсвечник подвинем немного? Вместе примите решение».
Все-таки содержанием церковной жизни является любовь к Богу и к ближнему. Формы реализации церковной жизни не должны довлеть над ее содержанием. Они должны помогать содержанию раскрыться в полной мере. Все богатство церковной и богослужебной культуры должно помогать раскрыться любви Бога к ближнему.
Слава Богу, у нас есть возможность сегодня служить и дай Бог нам освоить хотя бы то, что осталось от предыдущих поколений, хотя бы в этом разобраться. В основном сейчас священники – первое поколение, в сане около двадцати лет, к вере пришли в девяностые… С одной стороны, это уже немаленький срок, чтобы что-то понять. Но, с другой стороны, это все-таки не 40 и не 50, и не 60 лет, чтобы самостоятельно пытаться что-то решить. Хорошо, что у нас есть епископы – люди, которые удерживают священников, в том числе вошедших в силу, от всяких кардинальных нововведений.

Вглядеться

Не надо спешить изменять формы церковной жизни, потому что, мы еще не вгляделись в них должным образом. Мы еще даже за двадцать, тридцать лет еще не почувствовали, насколько они своевременно мудры, насколько адекватные в передаче евангельской вести. Для этого тоже нужны еще годы. И поэтому не надо торопиться, не надо никому спешить. Назначили тебя в храм, слава Богу. Служи, молись, постарайся оглядеться, увидеть. Во-первых, помни об архиерее, который тебя назначил и без воли которого ты не имеешь права никакие новшества вводить. А во-вторых, помни о людях, которые здесь были до тебя и будут после тебя, когда тебя переведут на другой приход. Почаще с ними советуйся, будь внимателен к их традициям, даже если они в чем-то расходятся с твоими убеждениями. Не старайся все переделать под себя, под свое видение Церкви. Ты еще слишком молод для этого. С другой стороны, у тебя то и права такого нет. Старайся, прежде всего, по любви к Богу и ближнему поступать в своем служении. Не торопись.
Вопрос изменения богослужения и даже вот формальной стороны, – это не вопрос конкретного священника приходского. Это вопрос Церкви, потому что, богослужение установил не ты, а установила Церковь.
Меня прихожане иногда спрашивают: «Можно ли отменить Петров пост?» Его установила Церковь. Значит, конкретный священник, настоятель храма или клирик, отменить Петров пост не может. Но, он может с максимальным вниманием отнестись к людям, которые задают этот вопрос. Может быть, человек, задающий этот вопрос – болен или слаб? Давайте мы, не отменяя Петрова поста, для конкретного человека сделаем определенное послабление. И человек почувствует, с одной стороны, к нему любовь и одновременно ощутит любовь священника к Богу, к Церкви.
Это касается и перевода богослужения на современные языки там и так далее. Надо быть осторожными, внимательными.

Выбор прихожанина

Слава Богу, у нас сегодня не один храм в городе. Храмов много, священников много. Человек может выбирать в смысле формы. Кому-то нравится, что священник говорит проповедь не после Евангелия, а после совершения всей Божественной литургии. Кто-то служит молебен, соединяет всех святых и все тропари, кто-то что-то опускает, кто-то отдельно это делает. Нравится более продолжительное богослужение, – поезжай в монастырь. Там вычитывают все кафизмы, все псалмы. Стой, молись. А у кого-то для этого времени нет. Кто-то быстрее торопится к детям, на работу, у кого-то родители дома пожилые, он не может стоять на службе три-четыре часа. Он может идти в обычный городской храм.