Если жизнь после смерти будет не такой, как нас учили

Допустим, я не уверен в том, есть ли жизнь после смерти. Стоит ли мне посвящать свою жизнь поискам того, в чем я сомневаюсь?

Выдающийся французский мыслитель, математик и ученый Блэз Паскаль считается одним из предвестников современной теории игр. Теория игр — раздел математики, исследующий вопрос оптимальных стратегий при принятии решений. Он важен для бизнесменов, политиков и других людей, которые вынуждены делать выбор в условиях неопределенности.
Блэз Паскаль известен своим знаменитым пари. Звучит оно примерно так. Допустим, я не знаю точно, есть ли Бог и вечная жизнь. Если я ставлю на то, что Бог есть, и выигрываю, я обретаю вечную жизнь. Если я ставлю на Бога и проигрываю — на самом деле Бога нет, жизнь личности кончается в момент физической смерти — я ничего не теряю, я умру в доброй надежде и так никогда не узнаю, что ошибался. Если я ставлю на атеизм и оказываюсь прав, я ничего не выигрываю — никакого блаженного посмертия атеизм и не обещает, и не дает. Но если я ставлю на атеизм и проигрываю — я теряю вечную жизнь.
В любом случае стоит ставить на веру в Бога.
Но разве это не аморально — принимать решение не из любви к истине, а из личного интереса? Это сильно зависит от того, что есть истина. Если правы атеисты и Бога нет, то, как прекрасно формулирует этот Ричард Докинз, «во вселенной нет ни добра, ни зла, ни цели, ни замысла, ничего, кроме слепого и безжалостного безразличия». Одно из неизбежных следствий атеизма — это радикальная бессмысленность вселенной.
В рамках атеистической картины мира истины о смысле и предназначении человеческой жизни просто не существует — у жизни просто нет смысла и предназначения. Жизнь, в том числе, разумная и самосознающая жизнь, есть продукт неких полностью безличных, лишенных какого-либо разума, целеполагания или свободы природных сил, у которых нет и не может быть для нас никакой цели и предназначения.
Вопросы «для чего мы созданы», «каково наше предназначение», «на что нам надеяться», «как нам должно поступать» в атеистической вселенной просто бессмысленны.
В атеистической вселенной могут существовать только фактические истины, описывающие материальный мир — такие, например, как точное знание расстояния от земли до луны в апогее и перигее или количество протонов в атоме углерода, но никак не нравственные истины о том, как человеку должно поступать или в чем смысл его жизни.
Утверждение «ядро атома углерода содержит шесть протонов» описывает реальность, то есть нечто, существующее независимо от нас и наших мыслей об этом. Утверждение «достойно и праведно, должно и спасительно следовать истине, куда бы она ни вела» никакой реальности в атеистической вселенной не описывает, этому высказыванию в физической вселенной ничего не соответствует.
Как сказал поэт Георгий Иванов,
Хорошо, что нет Царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо – что никого,
Хорошо – что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
В мире, который описывают Докинз и Иванов, у вас нет моральных обязательств по отношению к истине. Если истина такова, то она не налагает на вас никаких обязательств и не дает вам никаких обетований. Вы не обязаны, да и не можете ее любить — было бы странно любить «слепое, безжалостное безразличие». Кому это я, в таком случае, должен? Звездам ледяным?
В таком мире все позволено — потому что все бессмысленно.
Само убеждение, что мы обязаны искать истину и что найти ее стоит, возможно только в теистической картине мира, где эта истина — Бог. Если Бога нет, то перед лицом индифферентной вселенной безразлично, во что вы верите.
Во вселенной, созданной Богом, очень важно отказываться от иллюзий — пускай удобных и утешительных — чтобы добраться до истины.
Ведь в конце концов мы все предстанем перед судом Божиим, и столкнемся с истиной, когда может быть уже поздно.
В мире без Бога вы можете утешаться какими угодно иллюзиями, это просто неважно — вы умрете и никак не огорчитесь тому, что заблуждались. Более того, в мире без Бога нет никакой связи между истиной и счастьем вообще.
Христианская вера в таком мире может быть сколь угодно ложной, но при этом полезной, поскольку делает жизнь людей субъективно лучше, дает им надежду, утешение, единство со своими ближними, удаление от вредных привычек — как показывает статистика, церковные христиане, там где нет гонений, в целом здоровее и благополучнее. А когда все эти люди умрут в светлой надежде на жизнь вечную и блаженную, у них не будет возможности убедиться, что они были неправы и огорчиться этому.
Если теизм истинен, у вас есть обязанность искать Бога и вечной жизни, как и перспектива их найти. Если истинен атеизм, у вас не обязанности быть атеистом — как и надежды, что атеизм вам чем нибудь поможет.
Но разве поиски вечной жизни не требуют жертв в этой? В некоторых ситуациях — когда речь идет о мученичестве — да, от человека ожидается, что он отдаст эту временную жизнь ради жизни вечной. Хотя смерть неизбежна так или иначе. Но во времена мирные, когда быть христианином безопасно, благочестивая жизнь требует хранить супружескую верность, удаляться от вредных и разрушительных привычек, стремится жить в любви и мире с окружающими и вообще проявлять разумную нравственную самодисциплину.
Верующие люди (там, где нет гонений на веру) в целом счастливее неверующих, и это истина, установленная вполне светскими социологами. Потому что грех разрушает нашу жизнь и приносит несчастье уже здесь, на земле. Жизнь верующего никак нельзя назвать бедной и лишенной радости в сравнении с жизнью атеиста.
Но что если верна окажется не христианская, а какая-то еще картина посмертия и вы убедитесь, что были неправы? На этот вопрос можно ответить двумя соображениями — во-первых, позиция атеиста в любом случае является наиболее проигрышной. Можно ли заблудиться, пустившись на поиски Бога и пройти мимо Его Царства? Ну, в принципе, да, хотя суд Божий, разумеется, в состоянии отличить ошибку, вызванную немощью или неосведомленностью, от злонамеренного упорства. Но отказываясь от поисков вообще, вы абсолютно точно не найдете.
Во-вторых, мы принимаем решение не на пустом месте, а в свете определенных данных, указывающих на реальность Бога и воскресение Христово. У нас есть нравственный закон, который указывает на Законодателя, эстетический опыт, который указывает на Художника, у нас есть свидетельство апостолов о Воскресении Христа, у нас есть свидетельства людей, переживших личное обращение, о том, как Христос изменил их жизнь — мы можем, несколько напрягшись, объявить все это иллюзией, а можем принять эти свидетельства, и вот перед лицом этого выбора нам помогает пари Паскаля.
Не угоднее ли Богу (если Он есть) честный атеист, который, не видя оснований для обращения, остается неверующим, чем тот, кто верует из шкурных соображений, опасаясь пролететь мимо рая? Рай — это не награда за особые заслуги, это подарок. И дело не в том, заслуживает ли человек его или нет (никто не заслуживает), а в том, желает ли он его принять. Бог не гордый, и Он примет человека, который бежит к нему просто потому, что хочет в рай.
Второе, что стоит заметить — интеллектуальная честность является крайне трудной добродетелью, пересмотреть свои сложившиеся убеждения, хотя бы просто ознакомиться с противоположной точкой зрения — это подвиг, он требует огромных усилий. Поэтому никогда не нужно верить в свою интеллектуальную честность — нужно прилагать усилия, чтобы к ней приблизиться.