Почему Бог не делает нас всех счастливыми
Сегодня мы рассмотрим такое понятие как зло, к которому обращается аргумент, и благо.
Дело в том, что утверждая, что в мире существует зло, не просто что-то, что нам не нравится, пугает, мешает, огорчает или раздражает, а именно зло как таковое, мы тем самым постулируем бытие Божие. В мире без Бога не могло бы быть такой реальности, как «зло»
Как говорит атеист Ричард Докинз, «во вселенной нет ни добра, ни зла, ни цели, ни замысла, ничего, кроме слепого и безжалостного безразличия».
В мире без Бога любые суждения о добре и зле могут носить только субъективный характер, и говорить только о частных предпочтених людей и их групп. Они никак не соотносятся с какой-либо объективной реальностью.
Расист считает чудовищным злом смешение рас, коммунист — частную собственность на средства производства, талибы — употребление вина, индуисты — поедание говядины… Кто из них прав?
В мире без Бога это бессмысленный вопрос.
Например, известный философ Питер Сингер — и растущее число согласных с ним — считают, что допустимо умерщвлять не только младенцев в утробе, но и уже рожденных. С точки зрения того же Докинза, Сингер — «один из самых нравственных людей на земле». С точки зрения многих других — напротив, он проповедует явное зло. Кто прав? Чтобы сказать это, мы должны были бы соотнести его взгляды с неким объективным, подлинным мерилом добра. Но такого мерила не существует — и не может существовать — в атеистической вселенной.
На офицеров СС и на «праведников мира» атеистическая вселенная смотрит одинаково — со «слепым, безжалостным безразличием», сами эсэсовцы и праведники уверены о себе, что поступали правильно, никакого высшего Судии над ними нет — просто одна группа людей считает так, другая — иначе.
В этом контексте «зло» это не больше чем «то, что моя группа считает злом», тезис «в мире существует зло» означает не больше чем «в мире существуют вещи, которые мне (и единомысленным со мною) не нравятся». Но из таких чисто субъективных предпочтений невозможно делать никаких выводов о природе мироздания.
Чтобы говорить о каком-то реальном, объективном «зле» в мире, мы должны противопоставлять ему какое-то объективное добро, истинный закон, который зло нарушает, истинный замысел о мире, которому зло противно, истинного Судию, который вправе вынести ему приговор.
Ну хорошо, можно поставить вопрос и иначе, без «объективного зла», например, так:
1. Если Бог благ, он хочет, чтобы Его создания были счастливы.
2.Если Он всемогущ, Он может этого достичь
3.Существует (переживаемое многими людьми) несчастье.
4.Следовательно, Бог либо не благ, либо не всемогущ, и Бога, каким Его описывает теизм, не существует.
Тогда давайте определим, что такое «счастье». Довольство? Удовлетворенность? Наркоман в состоянии эйфории счастлив? Он, определенно, крайне доволен — но мы не назовем это счастьем. Почему? Потому что эйфория неизбежно сменится ломкой? Но допустим, в качестве мысленного эксперимента, что не сменится, и что это состояние довольства будет прочным — можем ли мы назвать это подлинным счастьем? В советском фантастическом фильме «Отроки во вселенной» роботы, захватившие планету, проводят над людьми операцию «осчастливливания» — так, что люди оказываются не в состоянии страдать, скажем, от неразделенной любви и вообще испытывать эмоциональные страдания. В фильме это рассматривается как большая беда.
И в самом деле, если бы мы могли бы внедрить в голову человека электроды, воздействуя на которые, его можно было бы погрузить в состояние несмущаемого блаженства, так что он бы отлично обошелся без семьи, без друзей, без работы, без всего остального — сочли бы мы такого человека счастливым?
Многие сочтут его, напротив, находящимся в крайнем несчастьи.
Британский философ (неверующий) Дж. Стюарт Милль сказал: «Лучше быть неудовлетворенным человеком, чем удовлетворенной свиньей, и неудовлетворенным Сократом, чем удовлетворенным глупцом; и если глупец, или свинья, имеют другое мнение, то это потому, что они видят только свою сторону вопроса» («It is better to be a human being dissatisfied than a pig satisfied; better to be Socrates dissatisfied than a fool satisfied. And if the fool, or the pig, are a different opinion, it is because they only know their own side of the question.»John Stuart Mill, Utilitarianism (1863)
Итак, подлинное счастье и «довольство» или «отсутствие дискомфорта» — это совсем не одно и то же.
Если Бог не делает нас удовлетворенными свиньями — то это как раз и может означать, что он создал нас для подлинного счастья.
Счастье предполагает не просто состояние довольства, но и осуществление определенных ценностей — например, личной свободы, творчества, отношений с другими. К счастью, таким образом, невозможно принудить, и оно предполагает процесс личностного роста, который совершается через личный выбор.
При этом можно быть счастливым — и испытывать дискомфорт.
Свободный же выбор неизбежно предполагает, что мы можем отказаться от счастья и выбрать несчастье — Бог не может сделать нас счастливыми насильно, помимо нашей воли.
Поэтом в том, что в мире, который благой Бог населил существами со свободной волей, вполне могут быть существа, которые согрешат и будут несчастны — как это и произошло с нашим падшим родом. При том, что Бог хочет всех сделать счастливыми — и прилагает к этому все усилия, это невозможно сделать вне согласия самих людей.
Дело в том, что утверждая, что в мире существует зло, не просто что-то, что нам не нравится, пугает, мешает, огорчает или раздражает, а именно зло как таковое, мы тем самым постулируем бытие Божие. В мире без Бога не могло бы быть такой реальности, как «зло»
Как говорит атеист Ричард Докинз, «во вселенной нет ни добра, ни зла, ни цели, ни замысла, ничего, кроме слепого и безжалостного безразличия».
В мире без Бога любые суждения о добре и зле могут носить только субъективный характер, и говорить только о частных предпочтених людей и их групп. Они никак не соотносятся с какой-либо объективной реальностью.
Расист считает чудовищным злом смешение рас, коммунист — частную собственность на средства производства, талибы — употребление вина, индуисты — поедание говядины… Кто из них прав?
В мире без Бога это бессмысленный вопрос.
Например, известный философ Питер Сингер — и растущее число согласных с ним — считают, что допустимо умерщвлять не только младенцев в утробе, но и уже рожденных. С точки зрения того же Докинза, Сингер — «один из самых нравственных людей на земле». С точки зрения многих других — напротив, он проповедует явное зло. Кто прав? Чтобы сказать это, мы должны были бы соотнести его взгляды с неким объективным, подлинным мерилом добра. Но такого мерила не существует — и не может существовать — в атеистической вселенной.
На офицеров СС и на «праведников мира» атеистическая вселенная смотрит одинаково — со «слепым, безжалостным безразличием», сами эсэсовцы и праведники уверены о себе, что поступали правильно, никакого высшего Судии над ними нет — просто одна группа людей считает так, другая — иначе.
В этом контексте «зло» это не больше чем «то, что моя группа считает злом», тезис «в мире существует зло» означает не больше чем «в мире существуют вещи, которые мне (и единомысленным со мною) не нравятся». Но из таких чисто субъективных предпочтений невозможно делать никаких выводов о природе мироздания.
Чтобы говорить о каком-то реальном, объективном «зле» в мире, мы должны противопоставлять ему какое-то объективное добро, истинный закон, который зло нарушает, истинный замысел о мире, которому зло противно, истинного Судию, который вправе вынести ему приговор.
Ну хорошо, можно поставить вопрос и иначе, без «объективного зла», например, так:
1. Если Бог благ, он хочет, чтобы Его создания были счастливы.
2.Если Он всемогущ, Он может этого достичь
3.Существует (переживаемое многими людьми) несчастье.
4.Следовательно, Бог либо не благ, либо не всемогущ, и Бога, каким Его описывает теизм, не существует.
Тогда давайте определим, что такое «счастье». Довольство? Удовлетворенность? Наркоман в состоянии эйфории счастлив? Он, определенно, крайне доволен — но мы не назовем это счастьем. Почему? Потому что эйфория неизбежно сменится ломкой? Но допустим, в качестве мысленного эксперимента, что не сменится, и что это состояние довольства будет прочным — можем ли мы назвать это подлинным счастьем? В советском фантастическом фильме «Отроки во вселенной» роботы, захватившие планету, проводят над людьми операцию «осчастливливания» — так, что люди оказываются не в состоянии страдать, скажем, от неразделенной любви и вообще испытывать эмоциональные страдания. В фильме это рассматривается как большая беда.
И в самом деле, если бы мы могли бы внедрить в голову человека электроды, воздействуя на которые, его можно было бы погрузить в состояние несмущаемого блаженства, так что он бы отлично обошелся без семьи, без друзей, без работы, без всего остального — сочли бы мы такого человека счастливым?
Многие сочтут его, напротив, находящимся в крайнем несчастьи.
Британский философ (неверующий) Дж. Стюарт Милль сказал: «Лучше быть неудовлетворенным человеком, чем удовлетворенной свиньей, и неудовлетворенным Сократом, чем удовлетворенным глупцом; и если глупец, или свинья, имеют другое мнение, то это потому, что они видят только свою сторону вопроса» («It is better to be a human being dissatisfied than a pig satisfied; better to be Socrates dissatisfied than a fool satisfied. And if the fool, or the pig, are a different opinion, it is because they only know their own side of the question.»John Stuart Mill, Utilitarianism (1863)
Итак, подлинное счастье и «довольство» или «отсутствие дискомфорта» — это совсем не одно и то же.
Если Бог не делает нас удовлетворенными свиньями — то это как раз и может означать, что он создал нас для подлинного счастья.
Счастье предполагает не просто состояние довольства, но и осуществление определенных ценностей — например, личной свободы, творчества, отношений с другими. К счастью, таким образом, невозможно принудить, и оно предполагает процесс личностного роста, который совершается через личный выбор.
При этом можно быть счастливым — и испытывать дискомфорт.
Свободный же выбор неизбежно предполагает, что мы можем отказаться от счастья и выбрать несчастье — Бог не может сделать нас счастливыми насильно, помимо нашей воли.
Поэтом в том, что в мире, который благой Бог населил существами со свободной волей, вполне могут быть существа, которые согрешат и будут несчастны — как это и произошло с нашим падшим родом. При том, что Бог хочет всех сделать счастливыми — и прилагает к этому все усилия, это невозможно сделать вне согласия самих людей.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
