Когда детство закончится
Что вы вспомните, когда детство кончится? Вот 3 истории, которые я не могу забыть.
Как-то раз мы с папой поехали в гости к дедушке и бабушке. У них большой дом, можно бегать из комнаты в комнату, рассматривать диковинные вещицы и скрипеть половицами. Радостно: сколько всего интересного вокруг! Наконец я добежала до последней комнаты, распахнула дверь и залюбовалась своим трехстворчатым отражением в трюмо. Удивительно, что меня так много в одной комнате, я засмеялась.
Но вот мой взгляд скользнул по полочкам: сколько шкатулок, фарфора, флаконов духов! И нить белоснежного жемчуга небрежно лежит на краю стола. С минуту стою в нерешительности, и моя рука, не я, открывает шкатулку – смущают неокрепшее сердце золотые колечки и браслеты…
Набираю столько, сколько могут вместить кулачки, тихо-тихо иду к своей курточке, наполняю карманы. Бабушка так же добра и приветлива со мною, что-то колет внутри. Да нет, всё хорошо, дома я буду рассматривать украшения.
Пришло время расставаться, курточка застегнута на все пуговицы, последние объятия, но вдруг бабушка спрашивает:
– Внученька, а что у тебя в карманах?
– Фантики, – лепечу я, сгорая от стыда.
– Покажи.
Как в полусне потянулись из карманов флакончик духов, маленькая фарфоровая балерина и нитка жемчужных бус. А рядом молча стоял папа. Мы простились.
Дома папа рассказал обо всем маме. Я не знала, как посмотреть в глаза тем, кто меня любил. Жили мы скромно, и никогда родители не взяли ничего чужого. Первыми вещами в большом доме бабушки и дедушки были две ложки, тарелка да чемодан, в котором спал мой папа. Бабушка всю жизнь проработала медсестрой в детском саду, дедушка мостил дороги. И всё, что у них было, – подарки друзей, которые они хотели оставить внукам. Не позволяли они себе лишнего и никогда не жаловались на трудности. Что бы ни случилось, дедушка всегда говорил: «Мы живем хорошо, настроение отличное».
Странно, но меня не отругали, не поставили в угол. Тогда я могла бы обидеться на взрослых хотя бы за это, но меня оставили в комнате наедине с моими мыслями, и никто не приходил. В этот момент я поняла, как мне дороги мои близкие. А сейчас, вспоминая эту историю, я вновь и вновь повторяю себе: береги детей от безответственности, будь для них примером во всем. Пусть первой скрипкой в их судьбе станет добро, которому их научили взрослые.
Поутру она выходит на покос: серебряная роса, будто горошинки, лежит на темно-зеленом клевере, бабушка кладет рядки долго, до знойного солнца. Да мало ли дел готовит летний день? Собрать ягоды, выполоть овощи, покормить скот, убраться в доме, наносить дров, воды. И нет им конца, пока вечер не соберет нас за раздумьями на прогретой скамейке.
У бабушки карман полон семечек, тихо-тихо сидим с ней, щелкаем, и так тепло от сумеречного забытья, от треска кузнечиков, от мысли, что дома уже поспел чайник и на столе сладкие пенки земляничного варенья. Только в детстве можно отрешенно мечтать о чашке чая, вслушиваться в шорохи приумолкнувшего дня, терять минуты, не жалея, и знать лишь одно, что рядом родной человек, готовый приголубить и согреть.
О чем думала бабушка в эти теплые вечера? Ребенком узнавшая о воздушной тревоге, голоде и фашистах, вырастившая троих детей, рано овдовевшая, сдававшая в колхоз по 3 тонны молока в год и ни на кого не перекладывавшая тяготы жизни, она улыбалась тому, что денек выдался погожим. Наверное, ещё что-то важное наполняло её сердце в эти минуты, только я была маленькой и не догадывалась об этом.
Недавно моей бабушке исполнился 81 год. Зимой она живет у нас в городе, поет частушки, страдания и, может быть, сплясала бы, да ноги не поспевают за темпераментом. И всё ждет весны, чтобы уехать в родные края, где родилась и любила.
После чаепития дедушка с папой усаживаются за шахматы, погружаясь в мир продуманных ходов и комбинаций, нависая над клетчатой доской, обозревают армию противника в надежде угадать план его действий. А мы с братом мечтаем выкрасть хотя бы одну шахматную королеву, увести её из-под носа стратегов. Но бабушка зовет нас играть. Мы с разбега плюхаемся на диван, а она деловито спрашивает:
– Хозяин дома?
– Дома, – робко отвечаем мы.
– Гармонь готова?
– Готова…
– Можно поиграть?
– Можно!
И бабуля начинает нас щекотать, мы закатываемся от смеха, мешаем развитию событий на шахматной доске – папа прикрывает дверь.
…Вечер сворачивает праздник, а мама – белую скатерть. Бабушка с дедушкой уехали. Я забираюсь под теплое одеяло, включаю ночник и раскрываю детскую Библию с красочными картинками – подарок бабушки и дедушки. Читать ещё не умею, но с трепетом и любовью переворачиваю евангельские сюжеты, ощущая добрый свет, льющийся со страниц книги. Мама читает нам о сотворении мира, горит ночник, и ангел-хранитель оберегает детский сон.
Украла
В моей жизни был урок, оставшийся в памяти, наверное, навсегда. Совестно вспоминать о своем проступке, да только человеку свойственно ошибаться, и если рядом оказались мудрые люди и результатом случившегося стало понимание ответственности за свои действия, так, пожалуй, об этом нужно говорить.Как-то раз мы с папой поехали в гости к дедушке и бабушке. У них большой дом, можно бегать из комнаты в комнату, рассматривать диковинные вещицы и скрипеть половицами. Радостно: сколько всего интересного вокруг! Наконец я добежала до последней комнаты, распахнула дверь и залюбовалась своим трехстворчатым отражением в трюмо. Удивительно, что меня так много в одной комнате, я засмеялась.
Но вот мой взгляд скользнул по полочкам: сколько шкатулок, фарфора, флаконов духов! И нить белоснежного жемчуга небрежно лежит на краю стола. С минуту стою в нерешительности, и моя рука, не я, открывает шкатулку – смущают неокрепшее сердце золотые колечки и браслеты…
Набираю столько, сколько могут вместить кулачки, тихо-тихо иду к своей курточке, наполняю карманы. Бабушка так же добра и приветлива со мною, что-то колет внутри. Да нет, всё хорошо, дома я буду рассматривать украшения.
Пришло время расставаться, курточка застегнута на все пуговицы, последние объятия, но вдруг бабушка спрашивает:
– Внученька, а что у тебя в карманах?
– Фантики, – лепечу я, сгорая от стыда.
– Покажи.
Как в полусне потянулись из карманов флакончик духов, маленькая фарфоровая балерина и нитка жемчужных бус. А рядом молча стоял папа. Мы простились.
Дома папа рассказал обо всем маме. Я не знала, как посмотреть в глаза тем, кто меня любил. Жили мы скромно, и никогда родители не взяли ничего чужого. Первыми вещами в большом доме бабушки и дедушки были две ложки, тарелка да чемодан, в котором спал мой папа. Бабушка всю жизнь проработала медсестрой в детском саду, дедушка мостил дороги. И всё, что у них было, – подарки друзей, которые они хотели оставить внукам. Не позволяли они себе лишнего и никогда не жаловались на трудности. Что бы ни случилось, дедушка всегда говорил: «Мы живем хорошо, настроение отличное».
Странно, но меня не отругали, не поставили в угол. Тогда я могла бы обидеться на взрослых хотя бы за это, но меня оставили в комнате наедине с моими мыслями, и никто не приходил. В этот момент я поняла, как мне дороги мои близкие. А сейчас, вспоминая эту историю, я вновь и вновь повторяю себе: береги детей от безответственности, будь для них примером во всем. Пусть первой скрипкой в их судьбе станет добро, которому их научили взрослые.
О чем она думает?
Бабушка – это самый надежный человек, за которого можно спрятаться от любопытного взгляда, расспросов деревенских жителей и в случае какой-либо провинности. Она большая и добрая. Натруженные пальцы согнуло время, седина вкралась в жгучую косу черных волос, но глаза по-прежнему светят бирюзой и все углы семейной жизни сглаживает её улыбка.Поутру она выходит на покос: серебряная роса, будто горошинки, лежит на темно-зеленом клевере, бабушка кладет рядки долго, до знойного солнца. Да мало ли дел готовит летний день? Собрать ягоды, выполоть овощи, покормить скот, убраться в доме, наносить дров, воды. И нет им конца, пока вечер не соберет нас за раздумьями на прогретой скамейке.
У бабушки карман полон семечек, тихо-тихо сидим с ней, щелкаем, и так тепло от сумеречного забытья, от треска кузнечиков, от мысли, что дома уже поспел чайник и на столе сладкие пенки земляничного варенья. Только в детстве можно отрешенно мечтать о чашке чая, вслушиваться в шорохи приумолкнувшего дня, терять минуты, не жалея, и знать лишь одно, что рядом родной человек, готовый приголубить и согреть.
О чем думала бабушка в эти теплые вечера? Ребенком узнавшая о воздушной тревоге, голоде и фашистах, вырастившая троих детей, рано овдовевшая, сдававшая в колхоз по 3 тонны молока в год и ни на кого не перекладывавшая тяготы жизни, она улыбалась тому, что денек выдался погожим. Наверное, ещё что-то важное наполняло её сердце в эти минуты, только я была маленькой и не догадывалась об этом.
Недавно моей бабушке исполнился 81 год. Зимой она живет у нас в городе, поет частушки, страдания и, может быть, сплясала бы, да ноги не поспевают за темпераментом. И всё ждет весны, чтобы уехать в родные края, где родилась и любила.
Я читаю, не умея читать
…Звонок в дверь заставляет всех опомниться и идти встречать гостей. Оба кругленькие, в меховых шапках, вместе с искринками снега бабушка и дедушка приносят в дом радостные приветствия и праздничную суету. Мы тянемся к бабушке, одаривающей нас подарками, крепко обнимающей и берущей на колени. Уже устанешь сидеть в одной позе, а всё не хочется отойти от бабушки. За столом дедушка шутит, рассказывает истории, вынимая их из бездонной шкатулки памяти. Мы с братом потихоньку сползаем под стол, прихватывая кусочек пирога или грушу – отсутствовать и в то же время присутствовать среди взрослых – забава, без которой обходится редкий ребенок. Дергаем маму за юбку, просим спустить нам со «второго этажа» по чашечке чая. Получаем ответ, что чай пьют за столом, а не под ним. Вылезаем, щурясь от света, привыкнув к полумраку «подстольного обитания». Наливать кипяток из самовара – одно удовольствие, в нем отражаются желтые лимоны, шоколадные конфеты, земляничное варенье, мамин торт и наши счастливые лица.После чаепития дедушка с папой усаживаются за шахматы, погружаясь в мир продуманных ходов и комбинаций, нависая над клетчатой доской, обозревают армию противника в надежде угадать план его действий. А мы с братом мечтаем выкрасть хотя бы одну шахматную королеву, увести её из-под носа стратегов. Но бабушка зовет нас играть. Мы с разбега плюхаемся на диван, а она деловито спрашивает:
– Хозяин дома?
– Дома, – робко отвечаем мы.
– Гармонь готова?
– Готова…
– Можно поиграть?
– Можно!
И бабуля начинает нас щекотать, мы закатываемся от смеха, мешаем развитию событий на шахматной доске – папа прикрывает дверь.
…Вечер сворачивает праздник, а мама – белую скатерть. Бабушка с дедушкой уехали. Я забираюсь под теплое одеяло, включаю ночник и раскрываю детскую Библию с красочными картинками – подарок бабушки и дедушки. Читать ещё не умею, но с трепетом и любовью переворачиваю евангельские сюжеты, ощущая добрый свет, льющийся со страниц книги. Мама читает нам о сотворении мира, горит ночник, и ангел-хранитель оберегает детский сон.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
