Кому нужна теология

На вопросы отвечает протоиерей Николай Емельянов, проректор Богословского института при ПСТГУ.

На протяжении нескольких месяцев Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет кричит об опасности исключения теологии из списка научных дисциплин, бьет тревогу из-за попыток поставить крест на теологии, выбросить ее за борт научной мысли, стереть ее из списка научных специальностей. Но зачем «наука о Боге» студентам в XXI веке и как ее присутствие в университетах сочетается с принципом светскости образования? На четыре самых «больных» вопроса о теологии в вузах мы попросили ответить протоиерея Николая Емельянова, проректора Богословского института при ПСТГУ.

Почему ПСТГУ бьет тревогу в отношении теологии в вузах?

Высшее образование все последние двадцать лет непрерывно реформируется. Это связано как с мировыми процессами, происходящими в образовании, так и с отечественной спецификой. После того как советская идеология перестала быть доминирующей в отечественном образовании, необходимость его существенной реформы была очевидной. Никакой альтернативы советскому гуманитарному, социальному или экономическому образованию тогда не было. Первые попытки что то изменить оказались очень робкими и не всегда удачными. Некоторые проекты, например, Высшая школа экономики — как альтернатива советской экономической науке, — получили развитие и признание. Однако проблема преодоления советского прошлого в рамках высшего образования и науки до сих пор остается абсолютно актуальной. Причем отражается она не только на теологическом образовании, но и на гуманитарном образовании в целом, и на социальном и экономическом. Просто теология, как специальная область научного знания, по нескольким причинам оказалась в этом ряду в самом сложном положении. Во-первых, потому что в советскую эпоху она была не просто уничтожена, а заменена «теологией навыворот» — «научным» атеизмом. Во-вторых, потому что теология, как научная область, имеет свою исключительную специфику — особенную связь с Церковью.
Поразительно вот что: с самого начала реформ было очевидно, что теология должна войти в систему государственной науки и образования. Еще когда были утверждены самые первые стандарты высшего образования, среди них без всякой инициативы со стороны Церкви оказался стандарт по теологии. При этом, однако, с самого начала проблема государственного признания теологии находила множество критиков. При каждом новом витке образовательной реформы обязательно предпринимается попытка устранить теологию из общего научно-образовательного поля.
Все эти двадцать лет ПСТГУ бьет тревогу и пытается настойчиво объяснить своим оппонентам одну простую вещь: пока не будет выстроена теология как полноценная научная область со всеми присущими ей инструментами и институтами формальными и неформальными, мы ни на шаг не сдвинемся от тупиковой советской идеологической модели в отношениях Церкви, государства и общества.
Все мы знаем, что наука — это не просто некая роскошь, позволяющая кучке заинтересованных чудаков заниматься экстравагантными вещами за счет государства и общества. Настоящая наука — это принципиально важный инструмент осмысления важнейших и актуальнейших вопросов бытия. Начиная с таких приземленных и кажущихся тривиальными вопросов, как «будет ли у нас в квартире газ?» или «будет ли газ у наших внуков через восемьдесят лет?», кончая такими нетривиальными, как «каким должно быть общественное или государственное устройство в России?» Среди этих вопросов один из самых болезненных и непонятных — это вопрос о взаимоотношениях Церкви, государства и общества. Он вдвойне сложный ввиду ситуации реального религиозного и мировоззренческого плюрализма современной западноевропейской цивилизации.
В этом смысле дискуссия вокруг теологии — как раз один из примеров такого взаимодействия. ПСТГУ никогда не был ни против этой дискуссии, ни против критики. Более того, именно ПСТГУ критиковал первый стандарт по теологии и предложил его изменить, именно ПСТГУ предложил сделать стандарт по теологии поликонфессиональным, в ответ на критику своих оппонентов. Это и есть ситуация, когда можно начать всерьез обсуждать проблемы, которые волнуют общество. Как бы примитивно ни формулировались эти проблемы, вроде несколько утомившей всех темы непонятно откуда взявшейся «клерикализации», но их надо обсуждать. Лишь бы это взаимодействие Церкви, государства и общества было продуктивным.
ПСТГУ бьет тревогу, потому что налицо ситуация, когда, вместо того чтобы устроить серьезное научное обсуждение проблемы, ее пытаются просто замолчать, вовсе убрав неудобную теологию из общего научного поля или присоединив ее к философии, т. е. оставив только ее наименее неудобную философскую составляющую.

Кто и почему выступает против теологии в вузах?

К сожалению, обычно мотивация противников теологии связана просто с пережитками советского прошлого. Я имею в виду не только людей, чья молодость прошла в советское время или кто успел поработать в идеологизированной советской науке. До сих пор отечественная школа парадигмально остается вполне советской. Гуманитарная составляющая в среднем и высшем образовании практически никакой традиции, кроме советской, просто не имеет. Человеку, воспитанному в такой постсоветской традиции, очень трудно понять, что такое теология и зачем она. Он может быть даже верующим и церковным человеком, но при этом абсолютно не представлять себе, какое громадное значение для науки имеет теология. Такой человек будет искренне убежден, что истории, философии и религиоведения вполне достаточно, чтобы разобраться с любой общественно значимой религиозной проблемой.

Каков главный аргумент против теологии и почему он неверен?

Аргументов против теологии много, но можно выделить два основных*. Первый аргумент связан с принципиальным отрицанием научного статуса теологии. К сожалению, в этом вопросе накопилось такое количество недоразумений и примитивных ошибок, что его анализ займет не одну страницу. Чтобы обрисовать комичность ситуации, отмечу только, что, доказывая ненаучность теологии, оппоненты до сих пор иногда ссылаются на ее определение как «науки о Боге», данное еще Фомой Аквинским! Думаю, нет смысла объяснять, что это определение не имеет отношения к пониманию теологии как науки в современном смысле слова.
Второй аргумент в значительной мере связан с советским прошлым. В обществе еще слишком сильна память о тоталитарной советской идеологии, и сохраняется постоянное опасение, что теология превратится … в «научный» атеизм,— только навыворот. Отсюда боязнь, что преподавание теологии нарушит принцип светскости государства и общества.
К сожалению, оппоненты, выдвигающие этот тезис, не понимают простой вещи: превращение теологии в некоего оборотня научного атеизма — это ровно то, чего больше всего опасаются и против чего единым фронтом борются в первую очередь сами богословы. Более того, только они на это и способны. Не будет развитой системы теологической науки и образования (причем не только христианской теологии) — и псевдоправославное мракобесие, которое всегда идеологично и тоталитарно по своей природе, вполне может стать реальностью, опасной и для государства, и для общества. Как-то даже неудобно напоминать об этом, когда примеры Сирии и Ирака пока еще даже не исторические. Внутренние проблемы церковной жизни решать может только Церковь, для этого ей нужен инструмент самоосмысления, в том числе и научного, которым как раз и является теология. Тем более этот инструмент самоосмысления Церкви нужен государству и обществу, потому что только на этом языке и могут плодотворно обсуждаться все те проблемы церковно-общественных отношений, которые пока такого обсуждения не получают.

Зачем все же теология современному человеку? Что она дает студенту светского вуза?

Присутствие теологии в научно-образовательном пространстве дает ощутить множественность мировоззренческих подходов, на которых это пространство построено. В современном сложном и меняющемся мире иметь это представление принципиально важно. Кроме того, есть и очевидная культурно-историческая значимость православной теологии, без которой ни о каком понимании русской культуры не может быть и речи.
Я начал с аналогий из области экономического образования, такой же аналогией и закончу. Недавно проректор Российской экономической школы Константин Сонин в интервью Lenta.ru заметил, что уровень экономической культуры в России такой, что даже если во всех вузах каждому студенту прочесть курс экономики «насильно», то он все равно «будет брать кредит
на почте за 20 процентов от зарплаты под десять тысяч процентов годовых». Экономической науке и образованию в России еще только предстоит выполнить эту задачу — формировать экономическую культуру. То же самое, только в гораздо большей степени, можно сказать и об уровне теологической культуры, и о том, зачем она каждому студенту.
В продолжающейся интернет-дискуссии о светскости государства и общества нашлось множество людей, которые с гордостью заявляли: «Я за примитивное понимание светскости!» Вот эта гордость своей примитивностью в понимании важнейших проблем, неумение понять другого как раз и есть то страшное, что должна победить элементарная богословская культура. Вот для чего нужна теологическая образованность и культура любому студенту любого вуза.