Вопрос о том, какой может и должна быть христианская культура, во многом еще остается открытым. В какой мере светское искусство или наука согласны с верой, а в какой противоречат ей, как и при помощи каких культурных инструментов Церковь должна вести христианскую проповедь – эти проблемы по-прежнему далеки от окончательного решения. Тем не менее, никого уже не удивляют словосочетания «христианская культура» или «православная культура».
За прошедшие столетия Церковь сумела во многом христианизировать культуру, выработала для этого подходящие средства и способы. Особенно бурно этот процесс шел в первые века существования христианства. В связи с этим вспоминается один интересный случай из тех времен, который может подсказать, на каких принципах вообще должна строиться христианская культура.Однажды христианский святой и отец Церкви IV-V веков после Р. Х. Блаженный Иероним, тот самый, который впервые полностью перевел Библию на латинский язык (знаменитая Вульгата) решил удалиться в пустыню, оставив обычную суетную жизнь. Тем не менее среди взятых им с собой книг были очень смешные и замечательные по языку комедии знаменитого римского автора Плавта. Затем, через некоторое время, когда он уже вел отшельническую жизнь, но при этом не оставил чтения и языческих пьес, его посетило некое грозное видение, и он услышал страшные слова: Ciceronianus es, non Christianus. В переводе на русский язык это значило: «Ты не ученик Христов, ты ученик Цицерона».
Цицерона и его творчество можно считать одной из вершин языческой культуры и образованности. Его речи и трактаты навсегда остались в веках как лучший образец латинской прозы. Цицерон также, например, перевел на латинский язык греческую философскую терминологию (например, ввел слова «субъект», «объект», «субстанция»). Поэтому выбор его имени как символа и олицетворения античной языческой культуры вполне оправдан.
Вообще слово «культура» латинское. Дословно оно значит «возделывание», «ухаживание», «обработка», потому что образовано от глагола colere – «ухаживать», «возделывать», «обрабатывать», «заботиться». Первоначально римляне употребляли его в сельскохозяйственном значении, в смысле возделывания или обрабатывания земли и ухода за ее всходами. То есть, исходно слово «культура» скорее обозначала то, что сегодня в русском языке называется агрикультурой (ager на латыни поле, земельный участок).
Впервые в значении, близком к современному, слово cultura употребил знаменитый римский оратор, политик и философ Цицерон – тот самый Цицерон, чье имя было противопоставлено имени Христа в видении Иеронима (какая многозначительная перекличка!). В трактате «Тускуланские беседы» Цицерон культурой души или ума называет философию: «И поля не все плодоносны, хоть и возделываются…, так и не все плодоносны и души… Как плодородное поле без возделывания не даст урожая, так и душа. А возделывание души (cultura mentis) – это и есть философия: она выпалывает в душе пороки, приготовляет души к приятию посева и вверяет ей – сеет, так сказать – только те семена, которые, вызрев, приносят обильнейший урожай».
Сегодня слово «культура» является очень многозначным. Культурой зовется как способ поведения и степень воспитанности человека, так и результаты его творческой деятельности, особенно в гуманитарной сфере (наука и искусство), даже вообще вся сфера жизнедеятельности человека, в том числе и научно-техническая. Тут культура уже является синонимом слова «цивилизация» – это вообще все, что обработано, окультурено человеком и обществом. В этом смысле культура противостоит природе, не затронутой человеческой деятельностью.
И вот тут очень важно, что культура может быть очень разной. В разные культурные произведения могут вкладываться разные ценности, в том числе далекие или даже очень далекие от христианского идеала – святости, которая заключается в по-христиански понятой любви и бесстрастии, свободе от страстей. Например, даже великая поэзия, замечательные лирические поэты могут так или иначе разжигать в душе человека совсем иначе понятую любовь, близкую к романтической и эротической страсти, которая на самом деле крайне далека от христианского понимания любви. И от христианина тогда требуется умение «различать духов» и трезво относиться в том числе к самым высоким творениям поэтического гения, например, даже к любовной лирике Пушкина или Петрарки.
С этой точки зрения на культуру в целом разумно смотреть как на совокупность или арсенал инструментов и средств, приемов и умений по возделыванию человека в правильном направлении, подчинять их интересам своей веры, а не считать эти ценные приемы и средства, взятые сами по себе, высшей целью или самоцелью. Какие-то культурные инструменты пригодны, другие пригодны ограниченно, третьи стоит отбросить вообще. Ведь тот же Иероним никогда бы не смог перевести всю Библию на латинский язык и сделать Священное Писание доступным для огромного числа людей, если бы великолепно не знал римскую словесность. Другое дело, что можно биться об заклад: Цицерона после своего грозного видения он наверняка стал читать гораздо меньше.