Физики или лирики?
С 60-х годов прошлого века пошли разговоры о физиках и лириках — что они по-разному воспринимают мир, что у них разные ценности: одним дороже космические корабли, бороздящие просторы, другим — нежный аромат июньской сирени. Потом добавилось еще и деление людей по особенностям работы головного мозга — на левополушарных (тех же «физиков») и правополушарных («лириков»). Также людей делят по образованию — на «технарей» и «гуманитариев».
Конечно, все такие разделения очень условны, один и тот же человек в одних обстоятельствах может проявлять себя как «физик», в других — как «лирик». И, конечно, наиболее типичный для него способ мышления может никак не соотноситься ни с его образованием, ни с физиологическими особенностями, ни тем более с мировоззренческими взглядами.
Тем не менее, какая-то правда во всем этом есть. Несмотря на обилие исключений, тонкостей, оттенков — все-таки действительно существуют два наиболее типичных способа мышления. За неимением лучшей терминологии назовем их «технарским» и «гуманитарным». У каждого из этих способов есть свои плюсы и свои минусы.
«Технарю» свойственно мыслить аналитически, он выстраивает схемы, у него все четко, все логично, все друг с другом связано. И во многих случаях это работает (причем не только в науке и технике). Но подчас «технарь» не способен понять всю сложность, противоречивость и многогранность жизни, он не хочет признавать, что такие убедительные, такие логичные схемы вдруг дают сбои. И когда это случается, он зачастую испытывает сильное раздражение.
Мне лет двадцать назад как-то пришлось с таким человеком путешествовать в машине, ехать надо было далеко, в незнакомое ему место, и он ориентировался по атласу. Но реальность атласу не соответствовала, и мой приятель предпочитал в таких случаях верить не глазам своим, а печатному слову. Заехали мы, конечно, совсем не туда, но запомнились мне прежде всего эмоции, которые из него хлестали, когда обещанного поворота не было, когда показанная в атласе дорога на самом деле оказывалась просекой, когда дорожные указатели обещали нам совсем другое, нежели атлас. Я наблюдал ни много ни мало как обиду на мироздание: как оно, мироздание, посмело не соответствовать атласу дорог?
«Гуманитарий» — совсем иное дело. Он стремится воспринимать вещи в комплексе, аналитика — не его сильная сторона, для него мир неразложим на совокупность взаимосвязанных вещей, а представляет собой нечто огромное, цельное, прекрасное, вызывающее множество тончайших эмоций.«Гуманитарий» может «нутром чувствовать» какие-то глубинные истины, но если и способен их выразить, то разве что языком искусства. «Гуманитарий», блестящий специалист в какой-то сфере, может оказаться совершенно беспомощным в вещах практических, требующих анализа. Ему-то ближе синтез. Для гуманитария может оказаться загадкой мотивация поведения каких-то людей, потому что он неспособен просчитать, какие у них цели и как проще всего этих целей добиться.
К чему я все это говорю? Просто напоминаю, что слова из песни Цоя «Следи за собой, будь осторожен» применимы и в данном случае. Большинству из нас, при всех оговорках, более свойственен либо технарский, либо гуманитарный склад ума, и потому свойственны и минусы такого склада. Кому-то опаснее схематизация жизни, кому-то — неспособность к анализу. Но, зная за собой такие особенности, признавая, что для тебя характерны ошибки именно такого рода, ты с меньшей вероятностью их совершишь.
Естественно, все это проявляется и в духовной жизни. И для «технарей», и для «гуманитариев» тут есть свои ловушки. Например, «технарю» часто свойственно буквальное понимание текста Библии, и когда такое буквальное понимание разных библейских мест входит в логическое противоречие друг с другом, «технарь» теряется, потому что для правильного прочтения Библии (как, впрочем, любого сложного текста) необходимы гуманитарные приемы мышления.
Или, к примеру, изучив православную догматику, он пытается в ее свете рассмотреть любые стороны жизни, в результате чего в его сознании происходит сшибка догматики (воспринятой как четкая, логическая схема) с жизнью. Именно таким путем рождались многие ереси. Эти ереси, по сути, были попытками втиснуть Бога в четкую, логичную, доступную человеческому уму схему.
Взять, к примеру, ересь арианства. Арий был очень умным человеком, и как умный человек, он совершенно не мог понять, как это Бог един, и в то же время троичен, как это Иисус Христос, будучи сыном Божиим, существует предвечно? Неувязочка! Ведь если сын — значит, в какой-то момент родился, а до этого момента Его не было. Логично? Логично! Значит, Христос — это не Бог, а всего лишь наилучшее, наивысшее творение Божие, могущественное существо, этакий супер-ангел, но… не Бог.
Но и у «гуманитариев» есть свои, скажем прямо, дефекты мышления. Гуманитарий зачастую оказывается слишком доверчив в духовной жизни, слишком подвержен разным влияниям, а подчас и попросту суеверен. Для него разные аспекты религиозной жизни оказываются одинаково важными, потому что в одинаковой мере вызывают эмоции. Умиление от пения антифонов и тропарей у него может быть в точности таким же, как и от Причастия, и потому для него Причастие и тропари — явления одного порядка.
Для «гуманитария» меньше риск изобрести новую ересь, но больше риск попасть в какую-нибудь уже готовую секту — потому что ему не хватает логического мышления, чтобы рассмотреть аргументы сектантов по существу и сопоставить их с православным вероучением. Причем, на мой взгляд, для «гуманитария» выше риск вляпаться во что-то оккультное, нежели для «технаря».
Повторю то, с чего начал: все эти деления на «технарей» и «гуманитариев» во многом условны, в каждом из нас есть и то, и другое, и на любой конкретный пример всегда при желании можно найти контрпример.
Тем не менее, не лишне себя спросить: а не хромаю ли я в своей духовной жизни либо на ту, либо на эту ногу?
Или сразу на обе…
Конечно, все такие разделения очень условны, один и тот же человек в одних обстоятельствах может проявлять себя как «физик», в других — как «лирик». И, конечно, наиболее типичный для него способ мышления может никак не соотноситься ни с его образованием, ни с физиологическими особенностями, ни тем более с мировоззренческими взглядами.
Тем не менее, какая-то правда во всем этом есть. Несмотря на обилие исключений, тонкостей, оттенков — все-таки действительно существуют два наиболее типичных способа мышления. За неимением лучшей терминологии назовем их «технарским» и «гуманитарным». У каждого из этих способов есть свои плюсы и свои минусы.
«Технарю» свойственно мыслить аналитически, он выстраивает схемы, у него все четко, все логично, все друг с другом связано. И во многих случаях это работает (причем не только в науке и технике). Но подчас «технарь» не способен понять всю сложность, противоречивость и многогранность жизни, он не хочет признавать, что такие убедительные, такие логичные схемы вдруг дают сбои. И когда это случается, он зачастую испытывает сильное раздражение.
Мне лет двадцать назад как-то пришлось с таким человеком путешествовать в машине, ехать надо было далеко, в незнакомое ему место, и он ориентировался по атласу. Но реальность атласу не соответствовала, и мой приятель предпочитал в таких случаях верить не глазам своим, а печатному слову. Заехали мы, конечно, совсем не туда, но запомнились мне прежде всего эмоции, которые из него хлестали, когда обещанного поворота не было, когда показанная в атласе дорога на самом деле оказывалась просекой, когда дорожные указатели обещали нам совсем другое, нежели атлас. Я наблюдал ни много ни мало как обиду на мироздание: как оно, мироздание, посмело не соответствовать атласу дорог?
«Гуманитарий» — совсем иное дело. Он стремится воспринимать вещи в комплексе, аналитика — не его сильная сторона, для него мир неразложим на совокупность взаимосвязанных вещей, а представляет собой нечто огромное, цельное, прекрасное, вызывающее множество тончайших эмоций.«Гуманитарий» может «нутром чувствовать» какие-то глубинные истины, но если и способен их выразить, то разве что языком искусства. «Гуманитарий», блестящий специалист в какой-то сфере, может оказаться совершенно беспомощным в вещах практических, требующих анализа. Ему-то ближе синтез. Для гуманитария может оказаться загадкой мотивация поведения каких-то людей, потому что он неспособен просчитать, какие у них цели и как проще всего этих целей добиться.
К чему я все это говорю? Просто напоминаю, что слова из песни Цоя «Следи за собой, будь осторожен» применимы и в данном случае. Большинству из нас, при всех оговорках, более свойственен либо технарский, либо гуманитарный склад ума, и потому свойственны и минусы такого склада. Кому-то опаснее схематизация жизни, кому-то — неспособность к анализу. Но, зная за собой такие особенности, признавая, что для тебя характерны ошибки именно такого рода, ты с меньшей вероятностью их совершишь.
Естественно, все это проявляется и в духовной жизни. И для «технарей», и для «гуманитариев» тут есть свои ловушки. Например, «технарю» часто свойственно буквальное понимание текста Библии, и когда такое буквальное понимание разных библейских мест входит в логическое противоречие друг с другом, «технарь» теряется, потому что для правильного прочтения Библии (как, впрочем, любого сложного текста) необходимы гуманитарные приемы мышления.
Или, к примеру, изучив православную догматику, он пытается в ее свете рассмотреть любые стороны жизни, в результате чего в его сознании происходит сшибка догматики (воспринятой как четкая, логическая схема) с жизнью. Именно таким путем рождались многие ереси. Эти ереси, по сути, были попытками втиснуть Бога в четкую, логичную, доступную человеческому уму схему.
Взять, к примеру, ересь арианства. Арий был очень умным человеком, и как умный человек, он совершенно не мог понять, как это Бог един, и в то же время троичен, как это Иисус Христос, будучи сыном Божиим, существует предвечно? Неувязочка! Ведь если сын — значит, в какой-то момент родился, а до этого момента Его не было. Логично? Логично! Значит, Христос — это не Бог, а всего лишь наилучшее, наивысшее творение Божие, могущественное существо, этакий супер-ангел, но… не Бог.
Но и у «гуманитариев» есть свои, скажем прямо, дефекты мышления. Гуманитарий зачастую оказывается слишком доверчив в духовной жизни, слишком подвержен разным влияниям, а подчас и попросту суеверен. Для него разные аспекты религиозной жизни оказываются одинаково важными, потому что в одинаковой мере вызывают эмоции. Умиление от пения антифонов и тропарей у него может быть в точности таким же, как и от Причастия, и потому для него Причастие и тропари — явления одного порядка.
Для «гуманитария» меньше риск изобрести новую ересь, но больше риск попасть в какую-нибудь уже готовую секту — потому что ему не хватает логического мышления, чтобы рассмотреть аргументы сектантов по существу и сопоставить их с православным вероучением. Причем, на мой взгляд, для «гуманитария» выше риск вляпаться во что-то оккультное, нежели для «технаря».
Повторю то, с чего начал: все эти деления на «технарей» и «гуманитариев» во многом условны, в каждом из нас есть и то, и другое, и на любой конкретный пример всегда при желании можно найти контрпример.
Тем не менее, не лишне себя спросить: а не хромаю ли я в своей духовной жизни либо на ту, либо на эту ногу?
Или сразу на обе…
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
