Лев Толстой отвернулся от Бога из-за тетки?
Причина разрыва великого писателя Льва Толстого с Церковью — сложнейшая, необъятная тема, по которой вышло уже немало серьезных книг. Недавно издана еще одна: Лев Толстой. «Пророк без чести». Хроника катастрофы.
Ее автор, доктор исторических наук протоиерей Георгий Ореханов обращается к широкой аудитории, но нисколько не упрощает суть проблемы. Объяснить полностью и окончательно, почему Лев Толстой разочаровался в Православии, скорее всего, нельзя. Да, можно рассматривать разные причины (что автор и делает) — и они будут по-своему убедительны, но все равно остается загадка. Поскольку человеческую личность невозможно вписать в те или иные рациональные схемы, то и мотивация духовного выбора не до конца поддается рационализации.
Тем не менее, просматривая книгу Ореханова в поисках отрывка для публикации, мы обратили внимание на важный момент, до сих пор почти никому не известный. При издании воспоминаний двоюродной тетки Льва Толстого, графини А. А. Толстой — а это издание впервые вышло еще при жизни писателя! — Лев Николаевич изъял некоторые фрагменты, касающиеся лично его. А между тем, вполне возможно, именно личные отношения с одним из родственников могли серьезно повлиять на резкое изменение отношения писателя к Церкви в 1880-х годах. Естественно, это не единственная причина, и, может быть, даже не главная (ведь Толстой с юности критически относился к некоторым аспектам православной веры) — но она вполне могла стать катализатором процесса. Вот как пишет об этом в своей книге * протоиерей Георгий Ореханов:
«В своих воспоминаниях все близкие Л. Н. Толстому лица подчеркивают неожиданный характер переворота, совершившегося в писателе. В частности, гр. А. А. Толстая указывает, что вдруг в 1878 году он является проповедником чего-то совершенно нового, с чем графиня Александра Андреевна Толстая уже никак согласиться не может: отрицание Божественности Христа и искупительного характера Его подвига.
Именно эту неожиданность в переходе писателя к новым взглядам подчеркивают многие современники писателя. По-видимому, она не давала покоя В. В. Розанову, который неоднократно писал о разрыве с Церковью Л. Н. Толстого как о личной тайне писателя: «…что-то случилось, чего мы не знаем». В статье «Из воспоминаний и мыслей о К. П. Победоносцеве», опубликованной 26 марта 1907 года в «Новом времени», В. В. Розанов указывает, что настоящая причина «нервного и озлобленного» расхождения Л. Н. Толстого с Церковью кроется в каком-либо интимном и частном обстоятельстве жизни писателя, в незаметной, но очень существенной черте биографии, о которой «он никогда и никому не рассказал». Этот же обстоятельство подчеркивает и В. Ф. Эрн: «О многих печалях и мучениях своей жизни Толстой говорит с откровенностью, которая кажется часто ненужной. Но о чем-то самом печальном в своей жизни он молчит. Молчит, может быть, потому, что и не может и не хочет сказать».
Хотел бы обратить внимание читателей на эти важные свидетельства. Конфликт графа Л. Толстого несет на себе не только печать стойкого противостояния идей Просвещения и принципов традиционного христианства, но и какой-то еле уловимый налет личной обиды, чего-то очень субъективного, глубинного, духовно очень интимного, того, чего мы не знаем и, наверное, никогда не узнаем.
Однако один очень важный намек на такое тайное обстоятельство все-таки имеется. Это отрывок из воспоминаний двоюродной тетки писателя, графини А. А. Толстой, который, обратим на это внимание, был изъят самим писателем при подготовке первого издания воспоминаний. Отрывок стал известен широкому кругу читателей только в 2011 году, когда вышел в свет полный комментированный текст мемуаров и переписки гр. А. А. Толстой с самим писателем и членами его семьи.
Графиня А. А. Толстая сообщает, что на разрыв писателя с Церковью очень существенно повлиял совершенно незначительный, казалось бы, эпизод, который вскользь был упомянут самим писателем, а затем более подробно пересказан его супругой. Речь шла о смерти тетки писателя, Пелагеи Ильинишны Юшковой. После смерти мужа, с которым она была очень несчастлива, Юшкова поселилась близ Троице-Сергиевой лавры, ежедневно посещала службы, носила почти монашеское платье. Племянник Лев убедил ее оставить Лавру и переселиться в Ясную Поляну. И тут обнаружилось, что все ее благочестие было только наружной маской, за который скрывался абсолютный атеизм: «она была то, что простолюдин назвал бы безбожницей; полна отрицаний, несмотря на то, что продолжала окружать себя образами, кропить постель святой водой и курить в комнате ладаном». И когда к тетушке подступила смерть, она отказалась послать за священником. Это вызвало ужас жены писателя, графини Софьи Андреевны, и она с слезами умоляла Юшкову перед смертью исповедаться и причаститься. Наконец, тетя согласилась со словами: «Хорошо, я сделаю это для вас…». Рассказ об этом эпизоде А. А. Толстая заканчивает следующими словами: «Смерть Пелагеи Ильинишны оставила в доме Толстых самое тяжелое впечатление; понемногу оно у других изгладилось, но Лев Николаевич никогда ее не забыл, — и именно в этом впечатлении надо искать зародыш его неверия и всех его новых теорий. Я поняла это даже из его слов <…> оказалась виновата во всем одна Церковь с своими Таинствами и обрядами, и он возненавидел Церковь».
Эта интимная подробность биографии писателя тем более примечательна, что сам В. Розанов уже после опубликования синодального определения от 20–22 февраля 1901 года, посетив писателя в Ясной Поляне, вынес из этого визита твердое убеждение, что Л. Н. Толстой прекрасно отдает себе отчет в том, что все самое ценное в душе русского человека создано Православной Церковью».
Ее автор, доктор исторических наук протоиерей Георгий Ореханов обращается к широкой аудитории, но нисколько не упрощает суть проблемы. Объяснить полностью и окончательно, почему Лев Толстой разочаровался в Православии, скорее всего, нельзя. Да, можно рассматривать разные причины (что автор и делает) — и они будут по-своему убедительны, но все равно остается загадка. Поскольку человеческую личность невозможно вписать в те или иные рациональные схемы, то и мотивация духовного выбора не до конца поддается рационализации.
Тем не менее, просматривая книгу Ореханова в поисках отрывка для публикации, мы обратили внимание на важный момент, до сих пор почти никому не известный. При издании воспоминаний двоюродной тетки Льва Толстого, графини А. А. Толстой — а это издание впервые вышло еще при жизни писателя! — Лев Николаевич изъял некоторые фрагменты, касающиеся лично его. А между тем, вполне возможно, именно личные отношения с одним из родственников могли серьезно повлиять на резкое изменение отношения писателя к Церкви в 1880-х годах. Естественно, это не единственная причина, и, может быть, даже не главная (ведь Толстой с юности критически относился к некоторым аспектам православной веры) — но она вполне могла стать катализатором процесса. Вот как пишет об этом в своей книге * протоиерей Георгий Ореханов:
«В своих воспоминаниях все близкие Л. Н. Толстому лица подчеркивают неожиданный характер переворота, совершившегося в писателе. В частности, гр. А. А. Толстая указывает, что вдруг в 1878 году он является проповедником чего-то совершенно нового, с чем графиня Александра Андреевна Толстая уже никак согласиться не может: отрицание Божественности Христа и искупительного характера Его подвига.
Именно эту неожиданность в переходе писателя к новым взглядам подчеркивают многие современники писателя. По-видимому, она не давала покоя В. В. Розанову, который неоднократно писал о разрыве с Церковью Л. Н. Толстого как о личной тайне писателя: «…что-то случилось, чего мы не знаем». В статье «Из воспоминаний и мыслей о К. П. Победоносцеве», опубликованной 26 марта 1907 года в «Новом времени», В. В. Розанов указывает, что настоящая причина «нервного и озлобленного» расхождения Л. Н. Толстого с Церковью кроется в каком-либо интимном и частном обстоятельстве жизни писателя, в незаметной, но очень существенной черте биографии, о которой «он никогда и никому не рассказал». Этот же обстоятельство подчеркивает и В. Ф. Эрн: «О многих печалях и мучениях своей жизни Толстой говорит с откровенностью, которая кажется часто ненужной. Но о чем-то самом печальном в своей жизни он молчит. Молчит, может быть, потому, что и не может и не хочет сказать».
Хотел бы обратить внимание читателей на эти важные свидетельства. Конфликт графа Л. Толстого несет на себе не только печать стойкого противостояния идей Просвещения и принципов традиционного христианства, но и какой-то еле уловимый налет личной обиды, чего-то очень субъективного, глубинного, духовно очень интимного, того, чего мы не знаем и, наверное, никогда не узнаем.
Однако один очень важный намек на такое тайное обстоятельство все-таки имеется. Это отрывок из воспоминаний двоюродной тетки писателя, графини А. А. Толстой, который, обратим на это внимание, был изъят самим писателем при подготовке первого издания воспоминаний. Отрывок стал известен широкому кругу читателей только в 2011 году, когда вышел в свет полный комментированный текст мемуаров и переписки гр. А. А. Толстой с самим писателем и членами его семьи.
Графиня А. А. Толстая сообщает, что на разрыв писателя с Церковью очень существенно повлиял совершенно незначительный, казалось бы, эпизод, который вскользь был упомянут самим писателем, а затем более подробно пересказан его супругой. Речь шла о смерти тетки писателя, Пелагеи Ильинишны Юшковой. После смерти мужа, с которым она была очень несчастлива, Юшкова поселилась близ Троице-Сергиевой лавры, ежедневно посещала службы, носила почти монашеское платье. Племянник Лев убедил ее оставить Лавру и переселиться в Ясную Поляну. И тут обнаружилось, что все ее благочестие было только наружной маской, за который скрывался абсолютный атеизм: «она была то, что простолюдин назвал бы безбожницей; полна отрицаний, несмотря на то, что продолжала окружать себя образами, кропить постель святой водой и курить в комнате ладаном». И когда к тетушке подступила смерть, она отказалась послать за священником. Это вызвало ужас жены писателя, графини Софьи Андреевны, и она с слезами умоляла Юшкову перед смертью исповедаться и причаститься. Наконец, тетя согласилась со словами: «Хорошо, я сделаю это для вас…». Рассказ об этом эпизоде А. А. Толстая заканчивает следующими словами: «Смерть Пелагеи Ильинишны оставила в доме Толстых самое тяжелое впечатление; понемногу оно у других изгладилось, но Лев Николаевич никогда ее не забыл, — и именно в этом впечатлении надо искать зародыш его неверия и всех его новых теорий. Я поняла это даже из его слов <…> оказалась виновата во всем одна Церковь с своими Таинствами и обрядами, и он возненавидел Церковь».
Эта интимная подробность биографии писателя тем более примечательна, что сам В. Розанов уже после опубликования синодального определения от 20–22 февраля 1901 года, посетив писателя в Ясной Поляне, вынес из этого визита твердое убеждение, что Л. Н. Толстой прекрасно отдает себе отчет в том, что все самое ценное в душе русского человека создано Православной Церковью».
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
