Картина мира невероятной красоты
Проповедь священника Константина Камышанова в день памяти Первого Вселенского собора.
Иисус спросил слепого: веруешь ли ты в Сына Божия?
Слепой отвечал: а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него?
В самом деле, Кто Он, Сын Божий?
Казалось бы, такой важный вопрос, но почему-то многих он не волнует до самой смерти.
Для кого-то Бог – это высший разум. Для иных Он кто-то похожий на ночное небо, которое иногда отвечает наитием чувств на сердце, но больше молчит. Для кого-то Бог – просто статичный образ с иконы. Господь так же вот, как на изображении, неподвижен, внимателен, строг и молчалив. И люди разговаривают с этим изображением как живым Богом. Для кого-то Бог – это кто-то неопределенный как живой туман или океан Солярис. А для кого-то Он просто черный экран неведения
Странно. Мы говорим, что любим Бога, а не знаем и не хотим знать кто же такой Христос.
Богочеловек. А что это такое?
Сын Божий. Как это?
Господь. Какова Его держава?
Нам известно, что ничего не известно. Но мы спокойно живем, молимся, готовимся к загробной жизни, не зная, с кем нам предстоит жить после смерти и как-то нас это мало заботит.
Кого любишь, того хочешь знать. Кого любишь, хочешь понимать. Кого любишь, с тем хочешь жить. Когда окончился христианский холокост первых веков христианства, люди воспряли умом, собрали интеллектуальные силы и задумались о том, кто же есть наш Бог по отношению к нам, по отношению к Вселенной и какова природа божественной Троицы. И сразу пошли ошибки.
Пришел Арий и сказал: Христос есть творение. Христос не Бог. Условно, – это просто очень хороший человек, которому Бог дал особенную благодать.
Как это понять?
То, что Христос не есть Бог, означает то, что в Его природе нет ничего божественного, следовательно, воскресение и царство Христа лежит в материальном мире. И, следовательно, нам надо устраивать царство Божие на Земле, а не небе. И, следовательно, раз мы похожи на Христа, и в нас нет ничего от Бога, то и после смерти нам нечего ждать бессмертия того, чего в нас нет – божественной души. Значит, пей и веселись душа тут, пока не померла. Значит, на Страшном Суде мы можем сказать Богу:
– Ты не можешь меня судить. Ты Сам не страдал в этой плоти, а с нас требуешь святости. А это не справедливо и суд Твой нечестный.
Казалось бы, такая мелочь, а какие грандиозные последствия может повлечь такая микроскопическая ошибка. Она как вирус в состоянии была убить христианство. Вот ради предотвращения этой опасности и собрался Первый Вселенский собор. Он должен был ответить на вопрос:
– Кто такой Христос и во что мы верим? Кто такие лица Троицы, и как в этой Троице они соединены в одно целое так, что единосущна и нераздельна в одно и тоже время.
Это совсем не теоретический вопрос. В виду того, что мы створены по образу и подобию Бога, ответ на этот вопрос позволяет и нам понять кто мы такие? Тварь, на главу которой сошла Божия сила? Мимолетная тень Бога, подобная тени облака? Дети Бога или Его пасынки?
Соборная мысль церкви нашла ответ: В Христе две природы. Божественная и человеческая. В Торице Лица соединены ипостасно. Их сущность описывается понятием «усия».
Все не так сложно.
Ипостась – это лицо. Например, есть замысел Бога о человеке. И есть мы – разные варианты воплощения этого замысла- все мы человеки. Но, несмотря на разность судеб, характеров и внешности, нас объединяет одна человеческая природа. Так и в Боге. В Нем есть разные Лица, но они объединены общей сущностью Бога – усией. А усия – это понятие, которое выражает сущностное единство Бога.
Сила решения Первого собора состояла в предвосхищении человеческого разума интегрального способа мышления. Он позволил понять то, до чего не смог догадаться прямолинейная античность: Усия может быть сложной и составной, а ипостась троична. У Аристотеля от такой находки сломался бы компьютер в его голове. Впрочем, у него бы там не поместился и интеграл, и многомерность мира, и корень из минус единицы и криволинейные пространства Лобачесвкого. И это не беда.
Причем доказательства троичности Бога были приведены не только силой интеллекта Василия Великого, но и явлены Самим Богом через Спиридона Тримифунтского. Неученый епископ Крита, вышел на середину спорящего собрания, взял кирпич-плинфу, сжал ее и из не вышли огонь, вода и глина. Так святитель показал, как сущность может быть многосоставной.
Изо всего сказанного святые участники Собора сделали вывод потрясающей важности: Христос не просто хороший человек, наделенный силой Бога. Он отчасти человек, а отчасти Бог.
И, самое важное для практического ума христиан: мы – дети Бога. Не по названию, ни условно, не ради красного слова, а по подобию нашей духовной составляющей духовной составляющей Христа. Мы не плоть от плоти этой земли. Мы на ней божественные пришельцы. Мы Божии. В нас есть капля Бога. Она вложена туда при рождении и крещении. Бог входит в нас в причастии. И благодаря этой божественной составляющей, мы после смерти не умрем, как «просто хороший человек», одаренный силой свыше, а вернемся домой, к Отцу.
Священник Павел Флоренский говорил о том, что человек не только усия, но и ипостась, все у нас как у Бога. И даже свобода и воля, которая нас или соединяет с Богом или разлучает.
Всю нашу жизнь мы торгуемся с Богом на предмет нашей свободы. Всю нашу жизнь мы боремся с ближними за право быть самими собой. Всю жизнь мы бережем свое драгоценное Я.
И вдруг, Первый вселенский Собор, открыв тайны природы Христа дает нам откровение о самих себе и о своей свободе и тайне личности.
Если мы подобны Богу, если мы сродни Богу, то суть нашей личности в Боге. И тем более наша личность становится свободна и тем более она раскрывается, чем меньше она борется за себя, и чем больше она отказывается от себя в пользу Бога. Чем больше в нас Бога, тем полнее мы реализуемся в жизни. Тем свободней наша душа от горя, бед, страстей и тяжких оков плоти и материи. И, наоборот, чем больше мы боремся с нашими близкими, чем больше мы навязываем себя миру, чем больше мы пытается покорить себе вселенную, тем ближе мы стоим к смерти, тем больше над нами власти горя и страдания.
Наша личность только тогда личность, когда она вполне реализуется в Боге, а не тогда, когда мы что-то доказываем о себе и настаиваем на своем. Настаивая на своем, мы отдаляемся от Бога и престаем быть личностью. Тогда мы становимся не детьми Бога, а скорее, зверем. Лишаясь духовности, мы каменеем в материи, как соляной столп жены Лота.
Этот парадокс есть следствие открытия в Христе двух Его природ – Божественной и человеческой Человек – это не природное явление. Это духовно-плотское существо
Таким образом, Первый Вселенский собор не только абстрактная богословская конференция, постулирующая богословские аксиомы, но, косвенное, откровение Бога и о нас. Бог дает потрясающее знание через Христа: мы наследники божественной фамилии. Мы наполовину небожители.
Такого еще не было в истории человечества, чтобы вера и Бог сказали человеку:
– Вы боги по благодати. Ваше подобие Богу не формально и не является фигурой речи
Задумаемся: мы – боги!
С одним условием. Божественность в нас только закваска. Мы потенциально боги, а актуально мы те, кем сами захотим стать. Если захотим стать богами, так как это предначертано, мы должны свои ум, сердце и жизнь сочетать с жизнью Бога. И тогда мы обретем и другие дары Бога, такие как бессмертие и благодать. Нет? Умрем, как умирает цветок или гаснет звезда. Мы станем тенью сухой травы
Если бы прогремели трубы, раскрылось небо и ангелы бы прочли нам послание Бога о том, что мы боги, то это было бы не так убедительно, как то, что человек сам себе добыл трудное знание о себе и Боге. Чудо небесного откровения вскоре бы забылось, превратилось в миф или сказку и растаяло во времени. Но здесь, не так. Человек сам дошел до откровения умом и силой интуиции Духа. Когда человек доходит сам и остаются инструменты доказательства, то такое знание остается в душе человека навечно. Свое, добытое, понятно как добытое – это навсегда. Бог знал нашу недоверчивость и позволил нам самим убедиться в правде и истине. Он, конечно, помогал, но как всегда остался в тени, сделав большую часть работы за нас.
Первый Вселенский собор открыл картину мира невероятной красоты – Бог пронизывает Вселенную лучами благодати и действием Святого Духа. Мы в этой картине, существа мало чем умаленные от ангелов и сущность наша заключена в сверкающем великолепии духа, вложенного в нас Богом. При этом, Бог разрешил нам этом распорядиться этим сверкающим и драгоценным даром так, как мы посчитаем нужным. Ведь мы же боги! На нас нельзя давить. И Он не давит, предоставляя право божественной свободы и любви
В истории человечества не было более прекрасного дня, за исключением Троицы, когда бы Бог показал человеку как он велик, свободен и одарен, как настоящий бог. Все то, до чего до сих пор догадывались иные религии, не идет ни в какое сравнение с этим откровением. И, сколько бы не думали и не искали люди иного, лучшего, более высокого положения для себя, они просто не смогут его найти. Здесь дан абсолютный максимум. Просто нет других философских и богословских вариантов, более лестных для нас, чем те, что принес нам Христос и открыл нам Первый Вселенский собор.
Господи, не дай никогда забыть, что мы сотворены тобой в Твое подобие.
Господи дай нам быть достойными твоих божественных даров и доверия!
Так будем же любить Бога, за Его любовь и за Его дары, потому что эта любовь делает нас свободными, светлыми и сильными. В ней мы находим самих себя. В ней мы находим свою малую троицу – семью, народ и церковь. В ней мы находим то, чего больше найти нельзя – Бога.
Иисус спросил слепого: веруешь ли ты в Сына Божия?
Слепой отвечал: а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него?
В самом деле, Кто Он, Сын Божий?
Казалось бы, такой важный вопрос, но почему-то многих он не волнует до самой смерти.
Для кого-то Бог – это высший разум. Для иных Он кто-то похожий на ночное небо, которое иногда отвечает наитием чувств на сердце, но больше молчит. Для кого-то Бог – просто статичный образ с иконы. Господь так же вот, как на изображении, неподвижен, внимателен, строг и молчалив. И люди разговаривают с этим изображением как живым Богом. Для кого-то Бог – это кто-то неопределенный как живой туман или океан Солярис. А для кого-то Он просто черный экран неведения
Странно. Мы говорим, что любим Бога, а не знаем и не хотим знать кто же такой Христос.
Богочеловек. А что это такое?
Сын Божий. Как это?
Господь. Какова Его держава?
Нам известно, что ничего не известно. Но мы спокойно живем, молимся, готовимся к загробной жизни, не зная, с кем нам предстоит жить после смерти и как-то нас это мало заботит.
Кого любишь, того хочешь знать. Кого любишь, хочешь понимать. Кого любишь, с тем хочешь жить. Когда окончился христианский холокост первых веков христианства, люди воспряли умом, собрали интеллектуальные силы и задумались о том, кто же есть наш Бог по отношению к нам, по отношению к Вселенной и какова природа божественной Троицы. И сразу пошли ошибки.
Пришел Арий и сказал: Христос есть творение. Христос не Бог. Условно, – это просто очень хороший человек, которому Бог дал особенную благодать.
Как это понять?
То, что Христос не есть Бог, означает то, что в Его природе нет ничего божественного, следовательно, воскресение и царство Христа лежит в материальном мире. И, следовательно, нам надо устраивать царство Божие на Земле, а не небе. И, следовательно, раз мы похожи на Христа, и в нас нет ничего от Бога, то и после смерти нам нечего ждать бессмертия того, чего в нас нет – божественной души. Значит, пей и веселись душа тут, пока не померла. Значит, на Страшном Суде мы можем сказать Богу:
– Ты не можешь меня судить. Ты Сам не страдал в этой плоти, а с нас требуешь святости. А это не справедливо и суд Твой нечестный.
Казалось бы, такая мелочь, а какие грандиозные последствия может повлечь такая микроскопическая ошибка. Она как вирус в состоянии была убить христианство. Вот ради предотвращения этой опасности и собрался Первый Вселенский собор. Он должен был ответить на вопрос:
– Кто такой Христос и во что мы верим? Кто такие лица Троицы, и как в этой Троице они соединены в одно целое так, что единосущна и нераздельна в одно и тоже время.
Это совсем не теоретический вопрос. В виду того, что мы створены по образу и подобию Бога, ответ на этот вопрос позволяет и нам понять кто мы такие? Тварь, на главу которой сошла Божия сила? Мимолетная тень Бога, подобная тени облака? Дети Бога или Его пасынки?
Соборная мысль церкви нашла ответ: В Христе две природы. Божественная и человеческая. В Торице Лица соединены ипостасно. Их сущность описывается понятием «усия».
Все не так сложно.
Ипостась – это лицо. Например, есть замысел Бога о человеке. И есть мы – разные варианты воплощения этого замысла- все мы человеки. Но, несмотря на разность судеб, характеров и внешности, нас объединяет одна человеческая природа. Так и в Боге. В Нем есть разные Лица, но они объединены общей сущностью Бога – усией. А усия – это понятие, которое выражает сущностное единство Бога.
Сила решения Первого собора состояла в предвосхищении человеческого разума интегрального способа мышления. Он позволил понять то, до чего не смог догадаться прямолинейная античность: Усия может быть сложной и составной, а ипостась троична. У Аристотеля от такой находки сломался бы компьютер в его голове. Впрочем, у него бы там не поместился и интеграл, и многомерность мира, и корень из минус единицы и криволинейные пространства Лобачесвкого. И это не беда.
Причем доказательства троичности Бога были приведены не только силой интеллекта Василия Великого, но и явлены Самим Богом через Спиридона Тримифунтского. Неученый епископ Крита, вышел на середину спорящего собрания, взял кирпич-плинфу, сжал ее и из не вышли огонь, вода и глина. Так святитель показал, как сущность может быть многосоставной.
Изо всего сказанного святые участники Собора сделали вывод потрясающей важности: Христос не просто хороший человек, наделенный силой Бога. Он отчасти человек, а отчасти Бог.
И, самое важное для практического ума христиан: мы – дети Бога. Не по названию, ни условно, не ради красного слова, а по подобию нашей духовной составляющей духовной составляющей Христа. Мы не плоть от плоти этой земли. Мы на ней божественные пришельцы. Мы Божии. В нас есть капля Бога. Она вложена туда при рождении и крещении. Бог входит в нас в причастии. И благодаря этой божественной составляющей, мы после смерти не умрем, как «просто хороший человек», одаренный силой свыше, а вернемся домой, к Отцу.
Священник Павел Флоренский говорил о том, что человек не только усия, но и ипостась, все у нас как у Бога. И даже свобода и воля, которая нас или соединяет с Богом или разлучает.
Всю нашу жизнь мы торгуемся с Богом на предмет нашей свободы. Всю нашу жизнь мы боремся с ближними за право быть самими собой. Всю жизнь мы бережем свое драгоценное Я.
И вдруг, Первый вселенский Собор, открыв тайны природы Христа дает нам откровение о самих себе и о своей свободе и тайне личности.
Если мы подобны Богу, если мы сродни Богу, то суть нашей личности в Боге. И тем более наша личность становится свободна и тем более она раскрывается, чем меньше она борется за себя, и чем больше она отказывается от себя в пользу Бога. Чем больше в нас Бога, тем полнее мы реализуемся в жизни. Тем свободней наша душа от горя, бед, страстей и тяжких оков плоти и материи. И, наоборот, чем больше мы боремся с нашими близкими, чем больше мы навязываем себя миру, чем больше мы пытается покорить себе вселенную, тем ближе мы стоим к смерти, тем больше над нами власти горя и страдания.
Наша личность только тогда личность, когда она вполне реализуется в Боге, а не тогда, когда мы что-то доказываем о себе и настаиваем на своем. Настаивая на своем, мы отдаляемся от Бога и престаем быть личностью. Тогда мы становимся не детьми Бога, а скорее, зверем. Лишаясь духовности, мы каменеем в материи, как соляной столп жены Лота.
Этот парадокс есть следствие открытия в Христе двух Его природ – Божественной и человеческой Человек – это не природное явление. Это духовно-плотское существо
Таким образом, Первый Вселенский собор не только абстрактная богословская конференция, постулирующая богословские аксиомы, но, косвенное, откровение Бога и о нас. Бог дает потрясающее знание через Христа: мы наследники божественной фамилии. Мы наполовину небожители.
Такого еще не было в истории человечества, чтобы вера и Бог сказали человеку:
– Вы боги по благодати. Ваше подобие Богу не формально и не является фигурой речи
Задумаемся: мы – боги!
С одним условием. Божественность в нас только закваска. Мы потенциально боги, а актуально мы те, кем сами захотим стать. Если захотим стать богами, так как это предначертано, мы должны свои ум, сердце и жизнь сочетать с жизнью Бога. И тогда мы обретем и другие дары Бога, такие как бессмертие и благодать. Нет? Умрем, как умирает цветок или гаснет звезда. Мы станем тенью сухой травы
Если бы прогремели трубы, раскрылось небо и ангелы бы прочли нам послание Бога о том, что мы боги, то это было бы не так убедительно, как то, что человек сам себе добыл трудное знание о себе и Боге. Чудо небесного откровения вскоре бы забылось, превратилось в миф или сказку и растаяло во времени. Но здесь, не так. Человек сам дошел до откровения умом и силой интуиции Духа. Когда человек доходит сам и остаются инструменты доказательства, то такое знание остается в душе человека навечно. Свое, добытое, понятно как добытое – это навсегда. Бог знал нашу недоверчивость и позволил нам самим убедиться в правде и истине. Он, конечно, помогал, но как всегда остался в тени, сделав большую часть работы за нас.
Первый Вселенский собор открыл картину мира невероятной красоты – Бог пронизывает Вселенную лучами благодати и действием Святого Духа. Мы в этой картине, существа мало чем умаленные от ангелов и сущность наша заключена в сверкающем великолепии духа, вложенного в нас Богом. При этом, Бог разрешил нам этом распорядиться этим сверкающим и драгоценным даром так, как мы посчитаем нужным. Ведь мы же боги! На нас нельзя давить. И Он не давит, предоставляя право божественной свободы и любви
В истории человечества не было более прекрасного дня, за исключением Троицы, когда бы Бог показал человеку как он велик, свободен и одарен, как настоящий бог. Все то, до чего до сих пор догадывались иные религии, не идет ни в какое сравнение с этим откровением. И, сколько бы не думали и не искали люди иного, лучшего, более высокого положения для себя, они просто не смогут его найти. Здесь дан абсолютный максимум. Просто нет других философских и богословских вариантов, более лестных для нас, чем те, что принес нам Христос и открыл нам Первый Вселенский собор.
Господи, не дай никогда забыть, что мы сотворены тобой в Твое подобие.
Господи дай нам быть достойными твоих божественных даров и доверия!
Так будем же любить Бога, за Его любовь и за Его дары, потому что эта любовь делает нас свободными, светлыми и сильными. В ней мы находим самих себя. В ней мы находим свою малую троицу – семью, народ и церковь. В ней мы находим то, чего больше найти нельзя – Бога.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
