Как праздновали День Победы до признания праздника

Удивительное дело, как только приближается День Победы, в интернете уже который год появляется масса людей, жаждущих рассказать мне какую-то самую настоящую, сокровенную ПРАВДУ. И про ту войну, и про победу, и про праздник, и про народ, и про страну… ну, прямо про все-все-все.

Вот не пойму только, чтобы что? Как много фраз, повторяющихся из года в год у разных авторов… И каждый раз кто-то ставит лайки, кто-то делится публикацией. И откуда эти устало-всезнающие нотки у людей, которые чисто физически не могли видеть тех ветеранов, о которых они так прочувствованно пишут, что, мол, «молча выпивали рюмку водки за победу» и не любили вспоминать? Просто потому, что не застали то время, когда этим самым ветеранам было лет по сорок с небольшим, а 9 мая не было ни «всенародным праздником», ни просто выходным днем.
И все равно в моем детстве в этот день весь двор нашего дома в 22 подъезда гулял — пил, пел, вспоминал… При чем тут ветеран — не ветеран? Да все тогда еще не успели забыть, что такое была та война: и те, кто в летних платьицах по два-три месяца добирались в Сибирь, в эвакуацию, и кто выжил в Ленинграде в блокаду, и кто на казарменном положении месяцами работали на оборонных заводах, а с собственными детьми виделись на проходной, и все, кто голодали-голодали-голодали, бежали-бежали-бежали, ютились, выживали, получали похоронки…
Все они в этот день были именинники.
Я все детство помню отовсюду и по любому поводу: «Только б не было войны».
Кто из нынешних обличителей «помпезных» шествий «Бессмертного полка» и «официозных» георгиевских ленточек помнит, что именно власти делали все, чтобы народ как можно скорее забыл ту войну? А он двадцать лет все помнил и помнил, и детям своим рассказывал – да так часто и подробно, что эти воспоминания и для нас, детей, становились как бы своими.
И не про парады и салюты, а про ту самую ПРАВДУ, на которую нам теперь так упорно стараются открыть глаза.
А правда, она в том, что День Победы – праздник всего народа, как та война была войной всего народа, потому что не было в стране ни одного человека, от мала до велика, кого бы она не коснулась. И родился он изнутри этого народа, не по разнарядке или директиве, не по воле начальства. А когда через двадцать лет начальство спохватилось и решило присоединиться, оно уже ничего не могло испортить.
И когда мне сегодня мои младшие друзья в «Фейсбуке» начинают рассказывать, «что действительные ветераны, участники той страшной войны, никогда не излучали радости в этот день, они не прыгали и не смеялись — они тихо вспоминали об ужасе, страхе, боли, смерти, вспоминали лица и последние слова своих погибших товарищей», я думаю о своей соседке. Она пошла на фронт в 41-ом, в восемнадцать лет. Разведчица-связистка. В ту первую страшную зиму под Москвой несколько раз ходила за линию фронта. В последний раз их с подругой накрыло минометным обстрелом на нейтральной полосе. Как они по снегу в лютый мороз с иссеченными осколками ногами доползли до наших – отдельная история. Потом госпиталь, ампутация обеих ног – одной выше колена, другой ниже. Девчонка, 18 лет… «Я такая счастливая была, что жива, — говорила она мне, — что меня главврач просил к другим раненым почаще заходить, чтобы их… ну, подбодрить, что ли». Обычная такая советская женщина. Инженер. Семья у нее была, двое детей.

Участники народных гуляний в ЦПКиО им. Горького в День Победы. 1987 год. Автор В. Соболев.
Да, мой папа о своем последнем бое, в котором ему раздробило левую руку, почти ничего не рассказывал. А что тут рассказывать? «Роте автоматчиков было приказано занять деревню Лужки. Отделение, которым командовал тов. Борисов, просочилось в деревню Лужки с целью навести панику. В деревне Лужки отделение уничтожило пулеметную точку с ее расчетом, обстреляло две автомашины с людьми, которые уезжали из деревни, и захватило двух немецких солдат со станковым пулеметом. Товарищ Борисов с красноармейцем пошли к шоссейной дороге, чтобы порвать связь, но были обнаружены и обстреляны из дзота пулеметным огнем…»
Ему тогда тоже было восемнадцать.
А вот про то, как чуть не сбежал с московским ополчением летом 41-го, говорил … И про учебку, и про то, как в лесу под Смоленском летом 43-го с голодухи крапиву для щей собирали… Недавно, в том же «Фейсбуке», прочитала удивительно верные слова: «9 мая стало главным народным праздником, потому что это — про смерть и воскресение: страны, народа, про «смертью смерть поправ». 9 мая — это гражданская Пасха».

«Бессмертный полк» села Жостово. Фото Владимира Ештокина
Кстати, «Бессмертный полк» тоже не в московских кабинетах придумали, а в Тюмени. Еще в 2007 году. А теперь вот по всему миру разошлось…