Причастие это дар Божий
Святое причащение мы называем Телом Христовым и Хлебом Жизни не просто из уважения к святыне и не соревнуясь в поэтических гиперболах. Это тайна, недостойное прикосновение к которой может повредить человеку. «Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1 Кор. 11:29-30).
Отсюда понятно то благоговение и стремление оградить Святые тайны от непосвященных, которые были присущи христианам с первых веков. Отсюда и стремление подготовиться к принятию таинства, чтобы причаститься не как Иуда Искариот, только внешне, в суд и в осуждение, а как прочие апостолы, к преображению своей жизни.
Впрочем, первые полтора тысячелетия существования Церкви достойное приготовление к причащению не сводилось, как сегодня, к вычитыванию канонов и специальных молитв и в говении – предпричастном посте.
Если мы обратимся к тому же предостережению апостола Павла и прочитаем текст строчками выше, то увидим, что он укоряет жителей Коринфа, которые, собираясь на ужин Евхаристии, каждый ел принесенную с собой еду. Поэтому нищие выходили из-за стола голодными, а богатые объедались. «…Всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается. Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете Церковь Божию и унижаете неимущих?» (1 Кор. 11:29-30). То есть недостоинство изначально мыслилось как нравственное несовершенство, нераскаянность в грехах против ближних, отказ видеть в них собратьев во Христе, а не в соблюдении внешних правил и чтении молитв.
Сами же каноны и молитвы неторопливо формировались с VIII по XIV века и были дополнительным выражением личного благоговения.
Дополнением к чему? К самой литургии. Она и есть единственное обязательное и главное правило ко Святому Причащению.
***
Исповедуя Бога Отцом, мы свидетельствуем, что мы, собравшиеся в храме, родственники во Христе и превосходим законы родства и крови, тяготеющие в миру.
После того, как священник возгласит: И удостой нас, Владыка, со дерзновением, не в осуждение иметь смелость призывать Тебя, Небесного Бога как Отца, и возглашать: все поют «Отче наш».
Потом священник снова благословляет народ за закрытыми царскими вратами, все преклоняют головы, и священник тихо молится о нас:
Благодарим Тебя, Царь невидимый, неизмеримой Своей силою все создавший и по множеству милости Своей из небытия в бытие все приведший! Сам, Владыка, с небес воззри на склонивших пред Тобою свои главы, ибо они преклонились не перед плотью и кровью, но перед Тобою, внушающим трепет Богом. Ты же, Владыка, соделай, чтобы предлежащие Дары всем нам в равной мере послужили ко благу, по собственной потребности каждого: плавающих сопровождай, путешествующим сопутствуй, больных исцели, Врач наших душ и тел.
Внемли, Господи Иисусе Христе, Боже наш, из святого жилища Твоего и с престола Славы Царствия Твоего, и приди, чтобы освятить нас, Ты, на высоте с Отцом восседающий и здесь с нами невидимо пребывающий. И благоволи могущественной Твоей рукою преподать нам пречистое Тело Твое и драгоценную Кровь, и через нас – всему народу.
Диакон особым образом препоясывается своим орарем, произносит «Вонмем» – т.е. будем внимательны, и, испросив прощения у стоящих в храме, уходит в алтарь. Завеса Царских врат задергивается, священник возглашает «Святая святым», а хор поёт стихи из псалмов – «причастны».
После этого в Чашу диакон вливает «теплотУ». Но это не тёплая вода, как можно подумать по аналогии с похожим русским словом, а кипяток. Он символизирует истинность воплощения Христа.
Затем кубический Хлеб – Агнец – разламывается на 4 части. Одна из них кладется в Чашу, другой частью священник и диакон причащаются, а оставшиеся две будут преподаны желающим причаститься людям.
***
Во время богослужения в храме наступает Царство Божие, и вечность упраздняет время. Схождение Святого Духа не только прелагает хлеб в Тело, а вино в Кровь Христову, но соединяет Небо и землю. Господь сходит с Небес, чтобы возвести христиан на Небо.
Присутствующие в храме за литургией преодолевают время и пространство и становятся участниками Тайной Вечери Господней – скрытого от глаз непосвященных ужина.
Поэтому перед причастием – и собственным, и людей, священник читает такие молитвы:
Верую, Господи, и исповедую, что Ты воистину Христос, Сын Бога живого, пришедший в мир грешников спасти, из которых я – первый (т.е. худший). Ещё верую, что это – самое пречистое Тело Твоё, и это – самая драгоценная Кровь Твоя. Молюсь же Тебе: помилуй меня и прости мне согрешения мои вольные и невольные, совершённые словом, делом, сознательно и по неведению, и удостой меня не в осуждение причаститься пречистых Твоих Таинств, а в прощение грехов и в жизнь вечную. Аминь.
Таинственной твоей вечери (трапезы, ужина) участником, о Сын Божий, прими меня сегодня. Ибо я не расскажу о тайне врагам Твоим, не дам Тебе поцелуя Иуды. Но как разбойник исповедаю Тебя: «Помяни меня, Господи, в Царстве Твоём!
Да не в суд и не во осуждение будет мне причащение пречистых Твоих Таин, Господи, но во исцеление души и тела.
После поклонов и молитв священник и диакон сначала вкушают Святой Хлеб – Тело Христово, затем пьют из Чаши Кровь Христову, читают короткую благодарственную молитву и раздробляют специальной формы ножом – копиём – большие части Агнца на множество мелких по количеству причастников, после чего опускает их в Чашу для причащения мирян.
Причастившись, священник и диакон, открывают завесу и царские врата и выходят на амвон, чтобы причастить мирян.
Читаются уже упомянутые молитвы, которые готовящиеся причаститься мысленно повторяют со сложенными на груди руками, и люди подходят к Чаше.
Каких-то записанных правил подхода к причастию не существует, но по традиции сначала пропускают вперед грудных младенцев, потом детей, потому мужчин, а потом женщин. Надо старательно избегать толкотни и суеты. Лучше пропустить людей вперед, чем растолкав и разозлив людей, причаститься раньше всех. По меньшей мере странно вести себя противоположно заповеди Христовой об любви к ближнему чтобы достойно встретиться со Христом. Да и все равно выходить из храма до окончания службы и целования Креста не принято.
После причащения (рот открываем широко, лжицу облизывать не стоит, у Чаши не крестимся, чтобы не задеть её), целуем низ Чаши и отходим от амвона запивать теплой водой с кусочком просфоры, благодаря Бога.
Когда священник причастит всех, он возглашает «Аллилуйя». То же повторяет хор. Затем священник входит в алтарь и ссыпает частицы, вынутые на проскомидии с дискоса в чашу со словами: Отмой, Господи, грехи поминавшихся здесь драгоценною Твоею Кровью, по молитвам святых Твоих.
Это символизирует единство небесной и земной Церкви.
Священник благословляет народ, возглашая:
Спаси, Боже, народ Твой и благослови наследие Твоё.
И, обратившись к святому престолу кадит трижды, произнося тихо: Вознесись на небеса, Боже, и по всей земле – Слава Твоя.
Хор от имени всех нас поёт гимны благодарения за принятое причащение:
Мы увидели свет истинный, приняли Духа небесного, обрели веру истинную; неразделяемой Троице поклоняемся, потому что Она спасла нас.
Да наполнятся наши уста хвалою Тебе, Господи, чтобы нам воспевать Славу Твою, потому что Ты удостоил нас причаститься святых Твоих, божественных, бессмертных и животворящих Таинств. Сохрани нас во Твоем освящении, чтобы нам весь день размышлять о правде (=учиться праведности) Твоей. Аллилуия, аллилуия, аллилуия.
Иногда, там, где большинство хора – люди не особо верующие, бывает парадокс: не причащавшийся хор благодарит Бога от имени нас – причастившихся, но молчащих – за причащение.
Священник относит Чашу на жертвенник, складывает антиминс.
Диакон выходит на амвон и призывает нас к благодарственной молитве:
Станем благоговейно! Приняв божественные, святые, пречистые, бессмертные, небесные и животворящие, страшные (=внушающие трепет) Христовы Таинства, достойно поблагодарим Господа!
Впрочем, сама молитва вслух сейчас не читается. Это та молитва, которая было прочитана священником и диаконом в алтаре после причащения:
Благодарим Тебя, Владыка Человеколюбец, Благодетель душ наших, за то, что и в нынешний день Ты удостоил нас Твоих небесных и бессмертных Таинств! Прямым сделай наш путь, утверди всех нас в страхе Твоем, сохрани нашу жизнь, укрепи наши стопы, по молитвам и мольбам славной Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых Твоих.
Священник делает книгой Евангелия знак креста над престолом, прославляя Бога как Источник нашего освящения, и выходит за амвон, становится среди нас лицом к алтарю и от всех нас произносит последнюю молитву:
Господи, благословляющий благословляющих Тебя, и освящающий на Тебя уповающих! Спаси народ Твой и благослови наследие Твое, всю Церковь Твою сохрани, освяти любящих благолепие дома Твоего! Ты их прославь божественной Твоею силою, и не оставь нас, надеющихся на Тебя. Даруй мир миру Твоему, церквам Твоим, священникам, воинству и всему народу Твоему. Ибо всякое даяние доброе и всякий совершенный дар нисходит от Тебя, Отца Ангелов, свыше, и Тебе славу, и благодарение, и поклонение воссылаем, Отцу и Сыну, и Святому Духу, ныне и всегда, и во веки веков.
Затем он благословляет народ, произносит короткий отпуст с упоминанием святых храма и дня и даёт нам Крест в благословение на выход из храма. Целуя его, мы подтверждаем свою верность Христу, в воспоминание Которого была совершена Божественная литургия. В это время обычно читаются благодарственные молитвы после причащения.
Крест Христов напоминает нам о том, что не только молитвенное благоговейное приготовление к принятию Святых Тайн, но и достойная (в непрестанной молитве и хранении ума) жизнь после приобщения Святых Таин — необходимые условия достойного причащения.
***
Закончилось евхаристическое, благодарственное богослужение. Мы поблагодарили Бога и приняли с благоговением его ответный дар освящения. Произошла невидимая, мистическая встреча со Христом.
А что дальше? Прошли ли мы мимо Бога, или эта встреча дала нам силы и желание хоть в чем-то изменить свою жизнь? Прослушали ли вежливо обжигающие слова о нашем спасении через Христа, или позволили душе непрестанно стремиться к Нему, ожидая не земных благ, а подлинной жизни?
Это зависит уже от нас самих.
Главное помнить, что мы причащаемся не столько для личного освящения или иных личных нужд – это, так скажем, «побочный эффект», сколько для того, чтобы стать достойной частью Христовой Церкви, чтобы быть ближе к Богу.
Чтобы не только говорить о Жизни, преодолевающей умертвляющие нас проблемы, но уже сегодня быть её частью.
Быть частью Жизни, вводящей нас в Христову вечность.
Быть её причастникам.
Отсюда понятно то благоговение и стремление оградить Святые тайны от непосвященных, которые были присущи христианам с первых веков. Отсюда и стремление подготовиться к принятию таинства, чтобы причаститься не как Иуда Искариот, только внешне, в суд и в осуждение, а как прочие апостолы, к преображению своей жизни.
Впрочем, первые полтора тысячелетия существования Церкви достойное приготовление к причащению не сводилось, как сегодня, к вычитыванию канонов и специальных молитв и в говении – предпричастном посте.
Если мы обратимся к тому же предостережению апостола Павла и прочитаем текст строчками выше, то увидим, что он укоряет жителей Коринфа, которые, собираясь на ужин Евхаристии, каждый ел принесенную с собой еду. Поэтому нищие выходили из-за стола голодными, а богатые объедались. «…Всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается. Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете Церковь Божию и унижаете неимущих?» (1 Кор. 11:29-30). То есть недостоинство изначально мыслилось как нравственное несовершенство, нераскаянность в грехах против ближних, отказ видеть в них собратьев во Христе, а не в соблюдении внешних правил и чтении молитв.
Сами же каноны и молитвы неторопливо формировались с VIII по XIV века и были дополнительным выражением личного благоговения.
Дополнением к чему? К самой литургии. Она и есть единственное обязательное и главное правило ко Святому Причащению.
***
Исповедуя Бога Отцом, мы свидетельствуем, что мы, собравшиеся в храме, родственники во Христе и превосходим законы родства и крови, тяготеющие в миру.
После того, как священник возгласит: И удостой нас, Владыка, со дерзновением, не в осуждение иметь смелость призывать Тебя, Небесного Бога как Отца, и возглашать: все поют «Отче наш».
Потом священник снова благословляет народ за закрытыми царскими вратами, все преклоняют головы, и священник тихо молится о нас:
Благодарим Тебя, Царь невидимый, неизмеримой Своей силою все создавший и по множеству милости Своей из небытия в бытие все приведший! Сам, Владыка, с небес воззри на склонивших пред Тобою свои главы, ибо они преклонились не перед плотью и кровью, но перед Тобою, внушающим трепет Богом. Ты же, Владыка, соделай, чтобы предлежащие Дары всем нам в равной мере послужили ко благу, по собственной потребности каждого: плавающих сопровождай, путешествующим сопутствуй, больных исцели, Врач наших душ и тел.
Внемли, Господи Иисусе Христе, Боже наш, из святого жилища Твоего и с престола Славы Царствия Твоего, и приди, чтобы освятить нас, Ты, на высоте с Отцом восседающий и здесь с нами невидимо пребывающий. И благоволи могущественной Твоей рукою преподать нам пречистое Тело Твое и драгоценную Кровь, и через нас – всему народу.
Диакон особым образом препоясывается своим орарем, произносит «Вонмем» – т.е. будем внимательны, и, испросив прощения у стоящих в храме, уходит в алтарь. Завеса Царских врат задергивается, священник возглашает «Святая святым», а хор поёт стихи из псалмов – «причастны».
После этого в Чашу диакон вливает «теплотУ». Но это не тёплая вода, как можно подумать по аналогии с похожим русским словом, а кипяток. Он символизирует истинность воплощения Христа.
Затем кубический Хлеб – Агнец – разламывается на 4 части. Одна из них кладется в Чашу, другой частью священник и диакон причащаются, а оставшиеся две будут преподаны желающим причаститься людям.
***
Во время богослужения в храме наступает Царство Божие, и вечность упраздняет время. Схождение Святого Духа не только прелагает хлеб в Тело, а вино в Кровь Христову, но соединяет Небо и землю. Господь сходит с Небес, чтобы возвести христиан на Небо.
Присутствующие в храме за литургией преодолевают время и пространство и становятся участниками Тайной Вечери Господней – скрытого от глаз непосвященных ужина.
Поэтому перед причастием – и собственным, и людей, священник читает такие молитвы:
Верую, Господи, и исповедую, что Ты воистину Христос, Сын Бога живого, пришедший в мир грешников спасти, из которых я – первый (т.е. худший). Ещё верую, что это – самое пречистое Тело Твоё, и это – самая драгоценная Кровь Твоя. Молюсь же Тебе: помилуй меня и прости мне согрешения мои вольные и невольные, совершённые словом, делом, сознательно и по неведению, и удостой меня не в осуждение причаститься пречистых Твоих Таинств, а в прощение грехов и в жизнь вечную. Аминь.
Таинственной твоей вечери (трапезы, ужина) участником, о Сын Божий, прими меня сегодня. Ибо я не расскажу о тайне врагам Твоим, не дам Тебе поцелуя Иуды. Но как разбойник исповедаю Тебя: «Помяни меня, Господи, в Царстве Твоём!
Да не в суд и не во осуждение будет мне причащение пречистых Твоих Таин, Господи, но во исцеление души и тела.
После поклонов и молитв священник и диакон сначала вкушают Святой Хлеб – Тело Христово, затем пьют из Чаши Кровь Христову, читают короткую благодарственную молитву и раздробляют специальной формы ножом – копиём – большие части Агнца на множество мелких по количеству причастников, после чего опускает их в Чашу для причащения мирян.
Причастившись, священник и диакон, открывают завесу и царские врата и выходят на амвон, чтобы причастить мирян.
Читаются уже упомянутые молитвы, которые готовящиеся причаститься мысленно повторяют со сложенными на груди руками, и люди подходят к Чаше.
Каких-то записанных правил подхода к причастию не существует, но по традиции сначала пропускают вперед грудных младенцев, потом детей, потому мужчин, а потом женщин. Надо старательно избегать толкотни и суеты. Лучше пропустить людей вперед, чем растолкав и разозлив людей, причаститься раньше всех. По меньшей мере странно вести себя противоположно заповеди Христовой об любви к ближнему чтобы достойно встретиться со Христом. Да и все равно выходить из храма до окончания службы и целования Креста не принято.
После причащения (рот открываем широко, лжицу облизывать не стоит, у Чаши не крестимся, чтобы не задеть её), целуем низ Чаши и отходим от амвона запивать теплой водой с кусочком просфоры, благодаря Бога.
Когда священник причастит всех, он возглашает «Аллилуйя». То же повторяет хор. Затем священник входит в алтарь и ссыпает частицы, вынутые на проскомидии с дискоса в чашу со словами: Отмой, Господи, грехи поминавшихся здесь драгоценною Твоею Кровью, по молитвам святых Твоих.
Это символизирует единство небесной и земной Церкви.
Священник благословляет народ, возглашая:
Спаси, Боже, народ Твой и благослови наследие Твоё.
И, обратившись к святому престолу кадит трижды, произнося тихо: Вознесись на небеса, Боже, и по всей земле – Слава Твоя.
Хор от имени всех нас поёт гимны благодарения за принятое причащение:
Мы увидели свет истинный, приняли Духа небесного, обрели веру истинную; неразделяемой Троице поклоняемся, потому что Она спасла нас.
Да наполнятся наши уста хвалою Тебе, Господи, чтобы нам воспевать Славу Твою, потому что Ты удостоил нас причаститься святых Твоих, божественных, бессмертных и животворящих Таинств. Сохрани нас во Твоем освящении, чтобы нам весь день размышлять о правде (=учиться праведности) Твоей. Аллилуия, аллилуия, аллилуия.
Иногда, там, где большинство хора – люди не особо верующие, бывает парадокс: не причащавшийся хор благодарит Бога от имени нас – причастившихся, но молчащих – за причащение.
Священник относит Чашу на жертвенник, складывает антиминс.
Диакон выходит на амвон и призывает нас к благодарственной молитве:
Станем благоговейно! Приняв божественные, святые, пречистые, бессмертные, небесные и животворящие, страшные (=внушающие трепет) Христовы Таинства, достойно поблагодарим Господа!
Впрочем, сама молитва вслух сейчас не читается. Это та молитва, которая было прочитана священником и диаконом в алтаре после причащения:
Благодарим Тебя, Владыка Человеколюбец, Благодетель душ наших, за то, что и в нынешний день Ты удостоил нас Твоих небесных и бессмертных Таинств! Прямым сделай наш путь, утверди всех нас в страхе Твоем, сохрани нашу жизнь, укрепи наши стопы, по молитвам и мольбам славной Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых Твоих.
Священник делает книгой Евангелия знак креста над престолом, прославляя Бога как Источник нашего освящения, и выходит за амвон, становится среди нас лицом к алтарю и от всех нас произносит последнюю молитву:
Господи, благословляющий благословляющих Тебя, и освящающий на Тебя уповающих! Спаси народ Твой и благослови наследие Твое, всю Церковь Твою сохрани, освяти любящих благолепие дома Твоего! Ты их прославь божественной Твоею силою, и не оставь нас, надеющихся на Тебя. Даруй мир миру Твоему, церквам Твоим, священникам, воинству и всему народу Твоему. Ибо всякое даяние доброе и всякий совершенный дар нисходит от Тебя, Отца Ангелов, свыше, и Тебе славу, и благодарение, и поклонение воссылаем, Отцу и Сыну, и Святому Духу, ныне и всегда, и во веки веков.
Затем он благословляет народ, произносит короткий отпуст с упоминанием святых храма и дня и даёт нам Крест в благословение на выход из храма. Целуя его, мы подтверждаем свою верность Христу, в воспоминание Которого была совершена Божественная литургия. В это время обычно читаются благодарственные молитвы после причащения.
Крест Христов напоминает нам о том, что не только молитвенное благоговейное приготовление к принятию Святых Тайн, но и достойная (в непрестанной молитве и хранении ума) жизнь после приобщения Святых Таин — необходимые условия достойного причащения.
***
Закончилось евхаристическое, благодарственное богослужение. Мы поблагодарили Бога и приняли с благоговением его ответный дар освящения. Произошла невидимая, мистическая встреча со Христом.
А что дальше? Прошли ли мы мимо Бога, или эта встреча дала нам силы и желание хоть в чем-то изменить свою жизнь? Прослушали ли вежливо обжигающие слова о нашем спасении через Христа, или позволили душе непрестанно стремиться к Нему, ожидая не земных благ, а подлинной жизни?
Это зависит уже от нас самих.
Главное помнить, что мы причащаемся не столько для личного освящения или иных личных нужд – это, так скажем, «побочный эффект», сколько для того, чтобы стать достойной частью Христовой Церкви, чтобы быть ближе к Богу.
Чтобы не только говорить о Жизни, преодолевающей умертвляющие нас проблемы, но уже сегодня быть её частью.
Быть частью Жизни, вводящей нас в Христову вечность.
Быть её причастникам.
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
