2000 лет назад, весной...

Около двух тысяч лет назад на Святой земле произошло событие, перевернувшее мир, изменившее его навсегда. Воспоминанию о нем посвящен главный православный праздник — Пасха. Накануне Светлого Христова Воскресения мы постарались еще раз воссоздать картину того, что случилось двадцать веков назад под небом Иерусалима.

Страдания, смерть и Воскресение Иисуса Христа всегда осознавались главными событиями всего Нового Завета. Об этом говорят и Сам Спаситель, и Его ближайшие ученики, и последующие поколения верующих людей вне зависимости от их национальности, уровня образованности или социального положения. Если Христос не воскрес, то вера наша бессмысленна — это утверждение апостола Павла является, пожалуй, самым главным основанием, на котором строится все наследие святых отцов Церкви.
Но сама Пасха, будучи событием вселенского масштаба, относящимся в одинаковой мере и к прошлому, и к настоящему, и к будущему, совершилась в конкретный момент мировой истории и в конкретной точке земного шара. «Верую… в Иисуса Христа Сына Божия… распятого за нас при Понтийском Пилате…», — такие слова Символа веры повторяет каждый христианин во время молитвы.
Мы решили совершить своеобразное путешествие во времени и снова вместе с жителями древнего Иерусалима встретить Христа у Львиных ворот, быть свидетелями Тайной вечери и Гефсиманского моления, стоять у Креста на Голгофе, оплакивать Его при погребении и получить от ангела радостную весть о Его Воскресении. Мы решили посмотреть в самую суть этих событий и понять их внутреннюю логику, которая порою сокрыта за, казалось бы, таким знакомым евангельским сюжетом…

Вход Господень в Иерусалим

Идущий во имя Господне— Осанна! Да здравствует наш Царь! Осанна Сыну Давида! Благословен Тот, Кто идет во имя Всевышнего воссесть на престол Израиля! Осанна!
Так в девятый день весеннего месяца нисана ликующая толпа встречала Иисуса — Человека, который въезжал в древнюю столицу Иудеи верхом на молодом ослике. Люди относились к Нему очень по-разному, но все признавали в нем невероятную силу духа, когда Он исцелял больных и говорил Свои проповеди — всегда живые, яркие, бьющие в самое сердце.
Еще вчера этот загадочный пророк — как называли Его многие — воскресил Лазаря из Вифании, пролежавшего мертвым целых четыре дня и уже начавшего разлагаться. Весть об удивительном чуде распространилась молниеносно, и при первом же слухе о том, что Чудотворец направляется в город, местные жители стали резать пальмовые ветви и выходить к Львиным воротам. Они встречали Его с радостью и надеждой — как своего лидера, как триумфатора и законного владыку, который придет и избавит их от позорного римского ига. А там — возможно, даже — и вернет престолу Давида его былое величие.
Но у Спасителя была совсем иная цель. С самого начала Своей проповеди Христос отмежевался от любых претензий на земную власть и настаивал на том, что пришел в мир как Избавитель и Победитель. Но отнюдь не социальной несправедливости, а куда более страшных вещей — греха и смерти. Иисус никогда не отрицал своего царственного достоинства, однако при этом всякий раз подчеркивал, что Его Царство не от мира сего, что путь к торжеству этого Царства лежит через страдания, поругание и смерть. И сейчас Он въезжал на ослике в древний град Сионский, чтобы взойти на престол — на Крест, на Голгофу.

Иисус и старейшины Израиля

Среди шумной толпы находились и те, кто смотрел на происходящее с едва скрываемым презрением и ненавистью. Это были фарисеи и саддукеи — духовные вожди израильского народа. Их отношение к проповеди Христа с самого ее начала было настороженным: и по форме и по содержанию она радикально отличалась от учений старцев и книжников. Спаситель говорил с силой, как власть имущий, смело и беспощадно клеймя пороки современного Ему общества.
Саддукеям такое положение дел не понравилось сразу — это была та часть общественной верхушки, которая лишь формально исполняла Закон Моисея, но на деле исповедовала гедонистический принцип «бери от жизни все». Фарисеи же долго не могли определиться.
С одной стороны, они чувствовали, что Иисус обладает огромной силой, и где-то в глубине души у многих из них теплилось осознание, что именно Он и есть Тот долгожданный Искупитель, которого предвозвещали древние пророки. Однако, с другой стороны, за несколько веков своего существования фарисейская среда выработала свою систему норм, ценностей, предписаний и запретов, в рамках которой не было места учению Спасителя. Кроме того, галилейский Проповедник очень серьезно подрывал их авторитет среди народа, предлагая Своим последователям более глубокое и нравственно возвышенное понимание всего Моисеева Закона. Фарисеи попросту боялись Спасителя. Поэтому, когда толпа ликовала у Львиных ворот, старейшины окончательно утвердились в решении убить Иисуса Назарянина. Осталось только подобрать подходящий момент. И он вскоре представился…

Конец Ветхого Завета

Господь прекрасно знал замыслы своих недоброжелателей, как знал все, что было, что есть и чему надлежало произойти. Придя в Иерусалим, Спаситель направился в Храм, который был средоточием духовной жизни всего Израиля. Эта жемчужина восточного зодчества поражала своим размахом и величием, а гигантские дворы могли вместить тысячи и тысячи человек. Но сейчас не на красоты древнего святилища обратил Свое внимание Господь. Он увидел, как на этом святом месте продавали жертвенных животных и сидели меновщики денег. Воспылав праведным гневом, Иисус сделал бич из веревок и выгнал прочь скот и тех, кто творил бесчинство в доме Божьем.
В столице Господь три дня учил народ и обличал Своих оппонентов-законников. Именно к Страстной неделе относятся самые драматичные евангельские диалоги. Иисус говорит очень эмоционально, а каждая Его речь похожа на раскат грома среди ясного неба. Особенно выделяются притчи, они посвящены не просто нравственным проблемам, но касаются самого главного — конечной судьбы всего человечества. Господь говорит об окончании Ветхого Завета, он выполнил свое предназначение и его должен сменить Новый Завет. Христос говорит о том, что создает Новый Израиль, в котором спасение достигается не выполнением внешних предписаний, а единственно верой в Сына Божьего.
За три последних дня проповедей фарисеи окончательно порывают с Иисусом, несмотря на то, что все факты указывают на Его мессианское достоинство. Такой Мессия попросту не нужен был иудейским вождям. Простой народ тоже стал постепенно отходить от галилейского Проповедника. Тот, кому они буквально вчера кричали «осанна», не предпринимал никаких политических действий, а по-прежнему продолжал учить. Многих это разочаровало и оттолкнуло. И эта ситуация стала фоном, на котором разыгралась еще одна трагедия тех великих дней — предательство Иуды.

Тридцать сребреников

Если бы нам пришлось познакомиться с Иудой лично, то мы вряд ли заподозрили бы за ним что-либо недоброе. В апостольской братии Искариот нес функцию казначея. Вообще-то он был человеком неплохим, наравне с другими был избран Самим Спасителем и делил с Ним все тяготы и невзгоды Его земного служения. Вполне возможно, из него получился бы очень хороший проповедник, как это произошло с прочими учениками Иисуса.
Однако Иуда был болен страстью сребролюбия. Вся трагедия его жизни состояла в том, что он так и не смог принять Господа как Мессию Распинаемого. Возможно, Искариот до конца надеялся, что Учитель все-таки станет бороться за власть. Но даже после триумфального входа в столицу Христос не поднял восстания, не начал переговоры с иудейской верхушкой. И тогда Иуда решил действовать сам.
В среду вечером он пришел к законникам и сказал, что готов выдать им место, где можно беспрепятственно схватить Спасителя. За роль информатора предателю заплатили 30 серебряных шекелей, что в общей сумме равнялось примерно 360 граммам серебра. Таким обычно было вознаграждение за поимку беглого раба. Именно столько стоила в глазах иудейской элиты жизнь Богочеловека.
О мотивах предательства Иуды споры идут до сих пор. Одни толкователи считают его закоренелым сребролюбцем, который во всем видел выгоду. Другие же полагают, что Искариотом двигало желание занять пост министра в будущем царстве Мессии, и он надеялся, будто арест подтолкнет Иисуса к открытому противостоянию с иудейскими и римскими властями. Так или иначе, истинных мотивов бывшего апостола мы не знаем.
Но Иоанн Богослов ясно указал в своем Евангелии, что поступок Иуды был следствием бесовского внушения и через Искариота действовал сам сатана. Конец предателя был ужасен. Узнав, что арест приведет Учителя к неизбежной смерти, он пришел к старейшинам и отказался от своих денег. Однако было поздно — Христа уже приговорили к смерти.
Ученика-предателя охватило чувство вины, которое росло с каждой минутой. В конечном итоге это привело к самоубийству. Иуда повесился, но, согласно преданию, только с третьего раза — две первые попытки были неудачными. Церковная традиция видит в этих «осечках» стремление Бога остановить апостола, обратить его предательство на покаяние — так же, как это случилось позже с Петром во дворе дома, где проходило судилище над Христом. Петр ведь тоже отрекся тогда — но покаялся. Иуда, к сожалению, — нет.

Тайная вечеря

Настал четверг… Едва солнце коснулось верхушек окрестных холмов, Спаситель попросил двух учеников идти в столицу и сделать необходимые приготовления к приближавшейся Пасхе. Сейчас трудно сказать, был ли это непосредственно канун праздника, или же все-таки Иисус совершил древний обряд на день раньше положенного — 13 нисана. Большинство церковных толкователей придерживаются второго мнения. Оно основано на свидетельстве апостола Иоанна, что Спаситель принес Себя в жертву на Голгофе в тот самый день, когда закалывался традиционный пасхальный агнец — 14 нисана. Следовательно, Свою последнюю трапезу вместе с учениками Иисус совершил днем ранее.
Ученики собрались в горнице одного из иерусалимских домов. Перед совершением ритуального потребления хлеба, вина и освященного мяса ягненка Иисус препоясался полотенцем и умыл ноги Своим ученикам, показав тем самым образец смирения: Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою (Мк 9:35). На этой вечери Учитель, по сути, прощался с ними, говорил им очень важные — самые важные — слова. Впрочем, пока что апостолы мало что понимали из сказанного. Им нужно было пережить немало потрясений, а затем — просветиться Духом Святым, и только тогда до них дошел подлинный смысл слов той последней беседы.
Исполнив древний пасхальный обряд, Христос взял в Свои руки один из хлебов (скорее всего, он был квасным, поскольку опресноки начинали вкушать исключительно в вечер 14 нисана), преломил его: Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф 26:26–28).
Так было даровано человечеству величайшее Таинство Причащения, в котором все верующие необъяснимым образом реально соединяются со Христом, вкушая Его Тело и Кровь и становясь членами единого богочеловеческого организма Церкви. Всякий раз за Литургией христиане вместе с апостолами становятся участниками Тайной вечери Спасителя.

Гефсиманский сад

После ужина апостолы вместе с Учителем направились на восточную окраину Иерусалима — через долину Кедрон к Елеонской горе. Здесь, в Гефсиманском саду, на западном склоне Елеона, росли оливковые деревца, сюда не долетали звуки городской суеты и тут можно было уединиться. По Преданию, Господь бывал здесь каждый раз, когда посещал шумную столицу. Христос любил это место, и сейчас Он пришел сюда, чтобы среди тишины духовно укрепиться перед страданиями.
Но со Христом были не все — еще до конца трапезы Иуда покинул апостолов. О подлинной цели его ухода знали только Господь и Иоанн Богослов, который сидел близко к Иисусу и слышал, как Тот, подавая Иуде часть хлеба, сказал: Что делаешь, делай скорее (Ин 13:27). По мнению толкователей, Христос до последнего взывал к Иудиной совести, но, утвердившись в своем решении, предатель уже не слышал этих призывов. Он пошел к первосвященникам и, взяв с собою отряд храмовой стражи, повел воинов и слуг в Гефсиманию, куда отправились апостолы с Иисусом.
Попросив учеников подождать Его, Иисус отдалился от них, пал на землю и горячо молился Отцу. В Гефсимании Спаситель переживал такие страшные терзания, сильнее которых были только крестные муки. Будучи Богом, Он не боялся смерти, но как Человек безгрешный не мог не ужаснуться от осознания тяжести того груза, который Ему нужно было понести. Психологическое напряжение было настолько сильным, что со лба Иисуса стал капать кровавый пот. По Своему человеческому естеству Христос не хотел смерти и просил Отца избавить Его от нее.
Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет (Лк 22:42), — такими словами окончил Свое обращение Богочеловек, идущий на смерть ради людей. И когда страх был окончательно преодолен, в конце Гефсиманской молитвы перед апостолами предстал не смятенный духом Учитель, а сильный и мужественный Мессия, вступивший на Свой скорбный путь, который приведет Его в конечном итоге к победе и славе.

Суд Синедриона

Тем временем среди деревьев и кустов послышался шум — это пришли солдаты, чтобы арестовать Спасителя. Открывать свое предательство перед другими апостолами Иуда, видимо, не хотел. Он планировал поцеловать Христа, тем самым указав воинам, кого именно им нужно брать, и смешаться с остальными учениками. Но все произошло иначе — Иисус сразу раскрыл предательство перед всеми и после Иудина приветствия громко произнес:
— Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого? (Лк 22:48) И, обратившись к толпе воинов, продолжил: Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня (Мф 26:55).
После короткой стычки с апостолами солдаты схватили Христа и повели к первосвященнику Каиафе. Суд проходил с нарушением всех юридических норм ветхозаветного Израиля и был, по сути, бесчинным судилищем. Согласно правилам, Синедрион — так назывался верховный суд иудеев — должен был собраться днем, официально, в полном составе и выносить приговор только после того, как найдется больше трех свидетелей, дающих точь-в-точь одни и те же показания. И даже когда приговор был уже вынесен, до самого момента казни действовал принцип, который предписывал при наличии хотя бы одного свидетельства в пользу заключенного отменять казнь и возобновлять разбирательства. При этом слова подсудимого категорически воспрещалось использовать против него.
Эти и многие другие условия соблюдены не были. Собравшись ночью, старейшины пригласили лжесвидетелей, которые говорили путано и невпопад. При этом любые попытки свидетельствовать в пользу Иисуса решительно пресекались — не были выслушаны даже именитые иудейские учители Иосиф и Никодим, знавшие Христа и бывшие Его тайными учениками. Формальным же поводом для осуждения послужил утвердительный ответ Христа на вопрос первосвященника, является ли Тот Сыном Божьим. Это было нарушением норм — нельзя было выносить решения на основе слов самого обвиняемого.
Но фарисеи спешили. Если бы процесс над Иисусом происходил столетием ранее, то, скорее всего, Его тут же после вынесения смертного приговора забили бы камнями как богохульника. Но вот уже несколько десятилетий, как Синедрион не имел права принимать решений об убийстве. Это мог делать лишь представитель римской администрации в должности не ниже префекта или прокуратора. Таковым на момент ареста Спасителя в Иерусалиме являлся Понтий Пилат. К нему на следующее утро, в пятницу 14 нисана, и повели осужденного Христа.

Пилат

День еще только-только начинался, а в воздухе уже стояла невыносимая духота. На Христа смотрел средних лет человек, чье лицо несло на себе печать надменности, жестокости и властности. Это был Пилат.
В евангельском повествовании игемон — как называли Понтия покоренные иудеи — выглядит куда более симпатично по сравнению с тем, как описывают его светские историки. Это был безжалостный римский солдафон, беспощадно подавлявший любые протесты. Впоследствии он был снят с поста префекта Иудеи именно за свою жестокость. Учитывая это, вряд ли можно заподозрить Пилата в симпатиях к Христу.
Большинство толкователей и историков сходятся во мнении, что в глазах римского чиновника Иисус Назарянин был безобидным бродячим философом, полусумасшедшим сыном плотника, который ходил с горсткой последователей и проповедовал о каком-то царстве. Очень показательно, что Пилат на допросе задает Христу вопрос: «Что такое Истина?», впрочем, не ожидая ответа. Это был даже не вопрос, а, скорее, насмешка.
Тогда почему все-таки Пилат был мягок со Христом и уступил требованиям иудейских старейшин лишь после долгих препирательств? Прежде всего, против казни выступала жена чиновника — ее жалобы на бессонные ночи и головные боли заставили мужа задуматься. Супруга напрямую связывала свои ночные кошмары с будущей казнью и просила Понтия не делать Иисусу ничего плохого. А еще Пилат был язычником и, когда услышал от Христа о Его божественном достоинстве, испытал легкий страх. А вдруг этот Назарянин — действительно один из полубогов? Желая «подстраховать» себя, прокуратор решает помиловать Осужденного, предварительно наказав его плетками-скорпионами.
Но Синедриону была нужна именно смерть ненавистного им Праведника. Старейшины успели подговорить толпу, чтобы та скандировала гневные требования распять Христа. Было понятно, что крикуны подучены, однако лишних проблем Пилату тоже не хотелось. К тому же иудеи пригрозили ему жалобой самому императору в том случае, если Пилат не утвердит смертный приговор. В итоге он решил отбросить сантименты и пожертвовать жизнью странного подсудимого ради усмирения толпы. Так Иисус был приговорен к смертной казни — распятию.

Голгофа

Оглашенному вердикту были рады не только израильские старейшины, но и римские солдаты, в чьих руках отныне находился Христос. Они смотрели на необычного Арестанта как на очередную жертву, над которой можно было изрядно потешиться перед тем, как предать смерти.
Сначала Его поволокли во двор казармы, где воины издевались над ним. Потом, насмехаясь над Его царским достоинством, на голову изможденного и еле живого Спасителя надели терновый венец–корону, а на плечи накинули багряную тряпку. Когда пришел час казни, примерно в полдень, на плечи Арестанта взвалили перекладину креста и повели на западную окраину города, где Ему и предстояло умереть за грехи всех людей.
Несмотря на желание фарисеев убить Господа без лишнего шума, в городе только и говорили о казни Иисуса. Поглазеть на то, как измученный Пророк из последних сил несет крест к месту смерти, высыпали почти все жители. Кто-то рыдал, кто-то негодовал… А кто-то и проклинал Самого Христа. Это были те, кто пять дней назад ждали от Него чуда, кто во весь голос кричал осанну, думая, что Он провозгласит Себя Царем. Теперь они оказались обманутыми. И столь же громко взрывались словами проклятия. Они так и не увидели в окровавленном Человеке своего Спасителя.
Голгофой назывался каменный кряж за городскими стенами. Раньше здесь добывали камень, а теперь казнили преступников. Большинство апостолов разбежались и теперь отсиживались по домам. Только женщины из апостольской общины совершили подвиг — они все время шли за своим Учителем и были с ним при распятии. Неотступно за Сыном шла и Мать вместе с ближайшим Христовым учеником Иоанном. В эти последние часы Своей жизни Господь поручает Иоанну заботиться о Матери.
Вместе со Христом распяли двоих разбойников. Уже вися на крестах, они поносили Иисуса. Но когда в толпе людей показалась Богородица, один из них изменил свое отношение к Спасителю, просил у Него прощения и молил о спасении. По преданию, благоразумный разбойник в юности был членом банды, которая остановила святое семейство на дороге из Египта в Палестину. Иисусу тогда было всего года два. Грабители хотели отнять у путешественников имущество, надругаться над ними и убить. Но молодой разбойник пожалел их и убедил товарищей не причинять путникам зла. Прошло более тридцати лет, и сейчас вор и Праведник встретились снова. Как и предсказала некогда Пречистая Дева, за ту милость, которую оказал разбойник Ей и Ее Сыну, он будет спасен.
Крестная казнь была мучительна для Господа не только физически, но и психологически. По Своей человеческой природе Христос добровольно испытал состояние абсолютно полного одиночества — такого полного, когда кажется, что даже Сам Бог тебя оставил… На Кресте безгрешный Христос испил до дна ту чашу страданий, которая стала уделом всех людей после грехопадения.
Совершилось! — таковы были последние Его слова (Ин 19:30). Когда Он испустил дух, Иерусалим ощутил подземные толчки, а в Храме разорвалась завеса, отделявшая святилище от самого сакрального места — Святого Святых. Это был знак, что смерть Христова уничтожила ту пропасть, которая лежала дотоле между Богом и человеком.

Погребение и сошествие в ад

Древняя столица постепенно погружалась в праздничную атмосферу, все меньше людей встречалось на улицах, а когда на крыше храма священнослужители заиграли на трубах, город и вовсе словно заснул. Приближался праздник Пасхи, который наступал после захода солнца. Считалось кощунством оставлять распятых на крестах живыми, поэтому их решили добить. К этому моменту Христос уже умер, поэтому над Его телом не стали издеваться. Но, чтобы убедиться в смерти Иисуса, один из воинов ударил Его копьем в бок, откуда брызнула околосердечная жидкость вместе с кровью.
Обычно преступников отдавали родственникам, но бывало и так, что трупы либо просто сжигали, либо скармливали зверям, либо зарывали в общую яму. Такого ученики не могли допустить. Иосиф Аримафейский выпросил у Пилата разрешение на похороны Иисуса, купил пропитанную благовониями ткань и вместе с женщинами-ученицами положил тело Господа в пещере, которую изначально готовил для себя самого. Иосиф был человеком богатым, праведным и уважаемым. Естественно, гробницу он себе приготовил тоже соответственную. На три дня она стала смертным ложем Царя вселенной.
На земле Израиля начиналась Пасха. А тем временем, согласно церковному Преданию, после смерти Христос спускается в Шеол — место, куда попадали души всех умерших. Он проникает туда законно — как один из людей. Но Он же стал первым, кто вышел оттуда — как Бог. Своей силой Сын Божий разрушил ад и вывел оттуда всех, кто пожелал пойти за Ним. Это были сотни тысяч тех, кто умер с верой в грядущего Избавителя. Сатана был повержен. Теперь для всех людей открыт путь к Богу, а уж пойдет ли человек этим путем — зависит только от него самого.
О сошествии в ад не написано в Евангелии, зато евангелисты описывают события субботы. Ученики провели ее в покое, как и положено благочестивым евреям. А вот фарисеям было не до праздника: они, невзирая на строгий запрет делать что-либо в субботу, пришли к Пилату и уговорили его опечатать гробницу Христа. Старейшины переживали, что Его тело похитят апостолы, а потом скажут, что Он воскрес. Так гроб оказался запечатанным. Кроме этого к нему были приставлены римские солдаты.

«Он воскрес!»

По обезлюдевшим городским кварталам к западной окраине спешила группа женщин. Было видно, что они торопились — их белые головные накидки развевались в предрассветной мгле. Спутницы юркнули под арку ворот, свернули и стали пробираться среди кустов росшего здесь виноградника.
Это были ученицы Христа, которые держали путь к Его гробу и несли с собою благовония, чтобы воздать Умершему последнюю почесть — омыть тело и помазать его маслом. Это нужно было сделать еще до погребения, но в пятницу начинался праздник, и все спешили. Ограничились лишь тем, что по-быстрому оттерли кровь и завернули тело в пропитанную маслом плащаницу.
Погруженные в свое горе, они даже не подумали, а кто же им откроет запечатанный гроб. Но когда женщины подошли к пещере, перед ними предстала неожиданная картина: гробница была открыта, камень лежал у входа, а внутреннее пространство погребальной камеры было залито светом. Женщины ускорили шаг, испугавшись, что тело похитили. Но когда заглянули внутрь, увидали там Ангела. Небесный посланник, сидевший на краю каменного ложа, сказал им: Не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого; Его нет здесь — Он воскрес (Мф 28:5–6).
Однако сомнения терзали учеников и учениц Христа до тех пор, пока воскресший Господь Сам не явился им.
По Преданию, первой радостную весть получила Его Мать — Господь явился Ей одной, самому дорогому человеку на свете. После этого, согласно Писанию, в разное время Воскресшего Иисуса видели более пятисот учеников. В течение 40 дней Он беседовал с ними и говорил о том, чего недосказал ранее. Теперь они были готовы принять в сердце все слова, произнесенные Учителем. И не только принять, но и пронести их по всему миру, проповедуя Евангелие и свидетельствуя о Нем.
После кончины апостолов — чаще всего мученической — десятки тысяч мужчин и женщин самой своей жизнью повторили путь своего Искупителя. И в каждой новой смерти мученика жила и крепла святая Церковь.
Вот уже почти два тысячелетия она несет миру свет Истины, свет божественной любви, свет Вечности. Тот самый свет, который когда-то воссиял в пещере в день Христова Воскресения.