Учитесь правильно читать

Предлагаю читателям цикл бесед о русской словесности и культуре с профессором Александром Николаевичем Ужанковым, теоретиком и историком литературы и культуры Древней Руси, преподавателем Сретенской духовной семинарии, проректором Литературного института им. Максима Горького.

– Александр Николаевич, приходится признать, что современная школа зачастую отбивает у учащихся интерес к чтению русской классики. Какие бы вы могли дать советы человеку, вновь желающему открыть для себя этот удивительно богатый духовный мир русской литературы?
– Совет один – читать. Как можно больше читать! Начну с самого элементарного. Когда я говорю со студентами, особенно на первой лекции, то задаю им «каверзные вопросы»: «Скажите, вы читали эти произведения?» – «Читали». – «И какая у них основная идея?» Они начинают вспоминать, пытаются что-то отвечать. Говорю: «А вы уверены?» И когда чуть поглубже начинаем копать, оказывается, что, действительно, изучение литературных произведений в школе – очень-очень поверхностное. Может быть, для школы, особенно для средних классов, это и позволительно, потому что там нужно учитывать и возраст ребенка, и его возможности – и психические, и психологические: насколько он может воспринимать те или иные произведения. В старших классах должен быть уже более серьезный подход. В этот период происходит формирование мировоззрения, там подход в изучении произведений будет намного сложнее.
Своим студентам я всегда говорю, что любое произведение русской литературы нужно читать как минимум два раза. Первый раз – это знакомство с сюжетом. Второй раз – знакомство с деталями.
Еще формалисты, сначала немцы в конце XIX века, потом и русские формалисты начала XX века, выявили, что в мировой литературе существует всего лишь 36 сюжетов – правда, некоторые насчитали 38. Но это не суть неважно: 36 или 38 сюжетов. А всё остальное – их вариации. Значит, сюжет не столь важен для раскрытия смысла. Важны детали. Деталь – царица смысла. То есть если мы замечаем детали, то мы тогда сможем понять смысл. Так вот: если мы берем древнерусскую словесность – то в ней нет художественности, там нет образов, и там происходит отражение действительности через идею или посредством идеи – это очень важно. Древнерусская литература – она вся идейна, но она и религиозна, естественно, но вся идейна. Когда в переходный период к Новому времени появляется образ, то тогда уже действительность отражается посредством образа. Посредством художественного восприятия мира и происходит его отражение в произведении.



Чтобы понять, какую идею несет или вносит писатель XIX века в свое сочинение, нужно обращать внимание как раз на детали. Когда-то у меня был замечательный учитель – профессор Алексей Владимирович Чичерин, который закончил гимназию еще до революции. И он говорил: «Нас учили медленному чтению – или пристальному чтению». То есть гимназисты не торопились читать, их не обучали скорочтению. Почему? Потому что если быстро читаешь, то не замечаешь детали, не постигаешь смысла.
И он нас также учил медленному чтению. Поэтому и я своих студентов тоже учу пристальному чтению. Я говорю им: «Я мостик между XXI и XIX веком. Почему? Потому что мои учителя родились в XIX веке, они учили меня, теперь я учу вас, уже в XXI веке».
Так вот, посредством внимательного и вдумчивого чтения мы можем открывать смыслы. Даже в тех произведениях, которые, казалось бы, нам очень хорошо знакомы.
Скажем, «Преступление и наказание». Если мы будем говорить о сюжете – это просто детектив. Какой-то юноша-студент убил старуху – вот и преступление, а наказание – каторга; то есть уголовное преступление и уголовное наказание.
Второй уровень восприятия – это открытие нравственного преступления, потому что он преступил нравственную черту – заповедь «не убей» – и обретает нравственное наказание – угрызения совести. Он долго мучается и не может вынести «это», как он называет убийство. Он даже не в силах назвать всё своими именами: свое преступление – убийством. Он не может вынести «это», и для него выход самый простой – донести на себя. Но это неверный выход, это не есть покаяние, это не перемена ума или перемена сознания – как переводится с греческого языка слово «покаяние». Он просто готов понести наказание за совершенное убийство и пойти на каторгу.
И, наконец, третий уровень понимания – богословский уровень. Почему? Потому что Раскольников – это новый Каин. Если первый и второй уровни мы еще как-то самостоятельно можем увидеть и осмыслить, то для понимания третьего, богословского, уровня необходимы определенные знания. Чтобы увидеть и истолковать параллели между Раскольниковым и Каином, нужно неплохо знать, во-первых, Священное Писание, во-вторых, очень хорошо знать Евангелие. Вспомним, что Достоевский на каторге имел право читать только Новый Завет, который ему подарила Наталья Фонвизина, жена одного из декабристов. И он за пять лет выучил его чуть ли не наизусть. Поэтому все произведения, написанные Достоевским после каторги и ссылки, можно читать и раскрывать только с помощью ключа – Нового Завета, и прежде всего Евангелия, иначе не получится.
В школе этого не проходят, то есть на этот уровень школьники никогда не выйдут, но даже и в вузах на этот уровень не выходят, поэтому, конечно же, очень многое зависит от преподавателя, как он заинтересует школьника или студента. Но важно также, чтобы была определенная база, потому что любое произведение русской словесности надо рассматривать, во-первых, в контексте своего времени; во-вторых, в окружении других произведений; и в-третьих, с позиции мировоззрения самого писателя. Вот почему нужно знать и мировоззрение писателя. Скажем, Пушкин в юности был атеистом, но стал глубоко верующим человеком. Следовательно, нельзя с одних и тех же позиций рассматривать его лирику периода Царскосельского лицея и те произведения, которые были написаны им в Михайловском и после Михайловского. Это два совершенно разных по мировоззрению писателя и поэта.


Владимир Кошевой (Раскольников). Кадр из фильма «Преступление и наказание»
Так что, не учитывая разные обстоятельства в жизни писателя и эволюцию его мировоззрения, мы обречены на непонимание и его творчества, и всей русской литературы. Да и мы сами меняемся с каждым годом, значит, изменяется и наше восприятие литературных произведений.
Многие произведения я перечитываю если не ежегодно, то раз в два года – несомненно, чтобы обновить в памяти. И когда готовишься к лекциям и практическим занятиям, чтобы выделить какие-то интересные моменты, то самое удивительное, что каждый раз что-нибудь новое находишь и для себя. В этом и величие, и сила русской словесности! Именно потому никогда не бывает скучно читать классику, ибо она пробуждает твою собственную мысль, приходят интересные озарения, осознание исторической связи прошлого и действительности, открытие многогранной личности писателя. Скажем, через лирику можно лучше понять поэта, через прозаические художественные произведения можно понять его мировоззрение и так далее.
В минувшем году у нас широко отмечался юбилей Лермонтова – 200 лет со дня рождения. Но мало кто обращает внимание на то, как много читал Лермонтов. С самого детства, и когда учился в Благородном пансионе при университете, и когда два года был студентом философского факультета Московского университета, он очень много читал. У него мало было друзей – в общем-то, почти не было друзей, но самым настоящим его другом была книга. И многие отмечали, что на переменах его всегда видели сидящим на подоконнике с какой-нибудь книгой. Потому что книга – это особое общение. Без книги не может развиваться личность – это сразу я могу сказать. Многие полагают, что интернет может заменить знания, но в интернете нет знаний, есть лишь информация. Во-первых, знания – это определенная система. А во-вторых, в интернете можно отыскать текст, скажем, художественного произведения, но, чтобы его интерпретировать, нужно хорошенько поработать творчески самому, или с кем-то побеседовать из друзей, или поговорить с учителем, или вести дневник.
Вот то, что я всегда рекомендую своим студентам, – вести дневник. Почему? Потому что это – самонаблюдение. Это не просто отражение прочитанного, какая-то оценка действительности, но это наблюдение за собою, за своим ростом – каким ты был год назад или каким был 10 лет назад; ты можешь увидеть и круг своего общения, и чтения, и оценить ход своих мыслей, как они развиваются.


М.Ю. Лермонтов
Если же говорить о тех произведениях, которые непременно нужно прочесть, то это, собственно, вся школьная программа. Это, естественно, Пушкин: и «Евгений Онегин», и «Капитанская дочка», но между ними непременно должен быть и «Борис Годунов». Почему? Потому что в данном случае мы имеем пример переосмысления Александром Сергеевичем и сюжета, и самих исторических событий. И до Пушкина писали на этот исторический сюжет, но, правда, до него в центре внимания драматургов был Дмитрий Самозванец. Даже Лопе де Вега написал трагедию «Дмитрий Самозванец», и Сумароков написал. Пушкин же пишет по-другому, хотя поначалу он тоже думал писать о Дмитрии Самозванце, но в конечном итоге его привлек Борис Годунов, его заинтересовала трагическая судьба такой сильной личности, как Борис Годунов. А трагедия, в чем она заключалась? Убийца на троне, его нравственные терзания. Это было созвучно его времени, потому что император Александр I взошел на престол после трагической смерти своего отца. Виновен он или не виновен? Александр I всегда ощущал свою вину в гибели Павла I. Вот Пушкин неслучайно и взял этот сюжет, потому что что-то было в этой атмосфере созвучно Смутному времени. И в отношениях к императору многие видели отражение отношений к Борису Годунову. Но, с другой стороны, Пушкин обращает внимание и на ответственность народа в ходе истории. Почему? Потому что народ-то выкрикнул: «Бориску на царство»! Значит, народ тоже отвечает за преступника на троне, если он его избрал? Несомненно. Почему народ и безмолвствует в конце, понимаете? Он не хочет быть соучастником нового кровавого преступления.
То есть каждое произведение нужно уметь истолковать соответствующим образом.
Если говорить о Лермонтове, то это непременно «Герой нашего времени». Но воспринимать его следует только не так, не романтически, как его «проходят» в школе: это герой замечательный, с ореолом романтичности, ну, правда, изгой, «лишний» человек – и всем его жалко. Но почитайте внимательно предисловие Лермонтова к этому сочинению: он свидетельствует, что обобщил все пороки современного ему общества в этом человеке. То есть это самый порочный человек, который только может быть. И тогда посмотрите на образ Печорина через эти пороки. Что мы видим? Я не говорю обо всех девятнадцати заповедях для христианина. Девять заповедей блаженства вообще не касаются Печорина, хотя человек он первоначально был религиозный, во всяком случае воспитывался в той среде. Вспомните «Тамань», когда он заходит в дом и сразу же поворачивается в красный угол, чтобы перекреститься, но не видит икон. «Дурной признак», – думает он. Понимаете, он-то замечает такие детали. Посмотрите: Печорин нарушает все десять ветхозаветных заповедей. Все десять заповедей, которые уберегают человека от греха. Вот болезнь, которую называет Лермонтов. Он говорит, что болезнь им указана, а как из нее излечиться – Бог весть. Понимаете? И, опять-таки, Лермонтов дает поле свободы воображению и сознанию читателя. Я, писатель, указал болезнь, а вот как вы будете из нее выходить, обнаружишь ли и ты, читатель, эту болезнь у себя? Диагноз поставлен. Посмотри на себя, если обнаружил такое – значит, меняйся. Русская литература как раз и способствует изменению человека.
У Гоголя – опять же-таки с правильным толкованием – могу рекомендовать и «Ревизор». Что такое финальная сцена в «Ревизоре»? Это картина Страшного суда. Нужно понимать, почему все они замерли. «В чем застану, в том и сужу», – сказал Господь. Когда настанет Божий суд, не сможешь уже пошевелить ни одним членом – ни рукой, ни ногой, и ничего уже не сможешь изменить в своей судьбе. Вот это должно воздействовать, сильно должно воздействовать на зрителя и читателя, полагал Гоголь.


Ревизор. Немая сцена. Московский Художественный театр. 1908 г.
Можно рекомендовать к чтению и его романтические произведения, но обязательно посмотреть, как они написаны и с какой целью. Почему человек сильнее нечистой силы, и когда он сильнее? Когда он с Богом, когда он верующий. Почему, скажем, Фома Брут погибает в повести «Вий»? Потому что он маловерный, хотя и бурсак, учится в семинарии – понимаете? – а веры в нем нет. Он и напивается для храбрости, так сказать, перед тем, как идти в храм отчитывать панночку. Почему? Потому что слаб верой, он не верит, что Господь его может спасти. А что, горилка поможет, храбрости добавит? Понимаете, вот в каждом произведении есть своя определенная изюминка, ее нужно непременно видеть.
“Портрет” и “Шинель” следует изучать вместе – вот как они стоят в цикле “Петербургские повести”
Очень сильные произведения – я считаю, обязательно нужно эти произведения знать – и «Портрет», и «Шинель». Но их следует изучать вместе. Вот как они стоят в цикле «Петербургских повестей» Гоголя, так их и нужно рассматривать. Почему? Потому что «Портрет» посвящен рассмотрению таланта у человека, тому, что талантом надо служить Богу. Вот этот безымянный художник, который написал портрет ростовщика, в котором воплотил нечистую силу, чем и согрешил, потом раскаялся, ушел в монастырь и послужил Богу – написал «Рождество». Понимаете, мы видим здесь преображение личности. И повесть «Шинель». Разбирая ее, мы говорим о духовной нищете маленького человека Акакия Акакиевича, который собирает земные богатства, а не духовные.
Несомненно, «Тараса Бульбу» нужно прочитать, особенно через призму тех событий, которые происходят сейчас на Украине. И обратить внимание именно на вторую авторскую редакцию повести – это тоже немаловажный момент. Существуют первая и вторая редакции. Во второй редакции слово «русский» в значении «православный» употреблено Гоголем, если не ошибаюсь, 36 раз, а в первой редакции, по-моему, три или четыре раза.
А как сейчас перевели эту повесть на украинский язык? Там вместо «русский» – употреблено слово «украинец», а это – совершенно другой смысл. Потому что русский – значит православный. Это – синонимы, и Гоголь это знал. Так было в Древней Руси и в древнерусской словесности, точно в таком же значении Гоголь употребляет это понятие и в своей повести. Вот когда мы посмотрим на «Тараса Бульбу» именно с этих позиций, то открывается особый смысл… Почему? Потому что там за веру православную, за землю русскую они сражаются и за братьев своих православных… Понимаете, тогда это совершенно другое восприятие. И еще нужно вспомнить: «Ну шо, сынко, помогли тебе твои ляхи?» Это звучит как предостережение для нас: помогают ли ляхи, и Запад в целом, или нет?
У Ф.М. Достоевского нужно хотя бы три произведения прочесть, по нарастающей. Это «Преступление и наказание», «Идиот» и «Братья Карамазовы». Сложные произведения, но читать надо именно так, по нарастающей. Достоевского нужно рассматривать и читать после Гоголя, потому что он отталкивается от Гоголя. И попытаться рассмотреть, какую проблему поднимает писатель. В первом романе – проблему гордой личности. И роман «Идиот» первоначально замысливался как роман о проявлении смирения в гордой личности. Но Достоевский дважды начинал и дважды бросал его – не получалось. Почему? Потому что гордый человек, такой, каким был Раскольников, не смиряется. И поэтому нужно было уже кроткого человека показать – князя Мышкина. С другой стороны, Достоевский ставит вопрос: если Россия – православная держава, если русские себя считают православными, то сохранили ли они Православие, действительно ли они истинно православные? Готовы ли они ко Второму пришествию Христа – вот в чем вопрос. Если они – богоизбранный народ и если русская идея – это хранение Православия до Страшного суда, то сохранили ли они его или нет? Скажем, в «Преступлении и наказании» мы видим относительно здоровое общество, подчеркиваю – относительно здоровое общество и двух больных людей – Свидригайлова и Раскольникова, то, скажем, в «Идиоте» – наоборот: тут два относительно здоровых человека. Получается: Настасья Филипповна и князь Мышкин – два относительно здоровых человека и абсолютнобольное общество. Достоевский показывает: а кто может принять Христа, если общество-то больное?
Ну и, конечно же, вершина творчества писателя – «Братья Карамазовы», с главнейшим вопросом: где есть спасение – в миру, в Церкви или между миром и монастырем, как у Алеши Карамазова? Но это незавершенное произведение, потому что в нем фигурируют три брата и, по замыслу Достоевского, каждому из них должен был быть посвящен роман, а в целом это должна была быть трилогия. И, соответственно, в каждом из этих романов предполагалась доминирующая идея. В написанном романе доминирует Иван Карамазов, с его рационализмом, рассудочным сознанием. Во втором – Дмитрий Карамазов, со своими страстями. Третий роман должен был быть об Алеше и духовном развитии и его самого, и общества, и других героев, и читателя.
Понимаете, вопрос даже не в том, что читать, вопрос – как читать. Потому что у каждого писателя мы можем найти произведения очень сильные и очень слабые. Это естественно: каждый человек способен на взлеты и падения, ошибки и достижения. Конечно, чтобы в какой-то степени сократить время на поиск нужных произведений, лучше попросить совета у наставника, у учителя, у преподавателя, что нужно почитать. Но повторяю: у каждого писателя мы можем найти совершенно замечательные произведения, но самое главное – как мы их будем читать.