Где грань между борьбой с сектами и агрессией?

Как сообщает life.ru, некие “православные дружинники”, “представители общественной организации, ранее участвовавшей в акциях против абортов, в поддержку семейных ценностей и против празднования Хэллоуина, подключились к обеспечению реализации закона Яровой”.

Они задержали восемь представителей «свидетелей Иеговы» за незаконную миссионерскую деятельность в пригородных поездах и на Ярославском вокзале, и передали их полиции. По фотографиям похоже, что это не “свидетели” — на Новом Завете, который человек держит в руке, видно изображение креста — но это не так важно.

У меня слово “дружинник” давно вызывает некоторые религиозные ассоциации – когда я был комсомольцем 80-тых, меня пытались в качестве дружинника отправить на Пасху к местной церкви, чтобы я стоял в оцеплении и не пускал людей молиться. Я тогда уклонился. Не по идейным соображениям, я тогда был совершенно неверующим – а просто из лени.

Но сейчас я время от времени вижу как православные “дружинники” или “активисты” наезжают на сектантов.

Это, в общем, понятно – человек, который присоединяется к той или иной группе (племени, дворовой шайке, болельщикам определенной команды и т.д.) старается вписаться, показать свою преданность, выражая враждебность в другой группе – чужому племени, шайке из соседнего двора, болельщикам другой команды. Как понятно и то, что это не имеет отношения к вере – православной или какой-либо еще. Какие-нибудь члены “правого сектора” устраивающие нападения на тех, кого считают недостаточно патриотичными, действуют, повинуясь ровно тому же психологическому механизму.

Более того, это не приносит вере, Церкви, и делу спасения душ ничего, кроме вреда. Нападки на сектантов при помощи полиции, попытки как-то запугать их и продемонстрировать им свою враждебность – это не свидетельство о Православии. Это свидетельство против него.

В самом деле – вот есть сектанты. Они радостно расскажут вам о своем вероучении, о том, как их вера изменила их жизнь, и приветливо призовут вас присоединиться к их общине. Вот есть православные – они угрюмо расскажут вам о том, какие сектанты плохие и призовут городового. Это немедленно вызывает вопрос – а какое-то свое вероучение у православных вообще есть? Во что они сами-то верят, кроме городового? Есть у них какое-то положительное послание, которым они хотели бы поделиться?

Сектант вам охотно расскажет, что в вере его общины он нашел утешение, смысл жизни, с ним произошли глубокие перемены – а что нашли в своей вере его православные гонители? Религиозное оправдание для того, чтобы гонять сектантов? И все? Когда читаешь бодрые рассказы о том, как те или иные “православные активисты” атаковали сектантов, увы, складывается впечатление, что больше ничего – православие сводится к тому, чтобы по возможности портить жизнь тем, кто верит в Бога.

Сектанты ведут себя как люди, которые всегда готовы вовлечь вас в свою веру. Православные борцы с сектантами – как люди, которым просто некуда вас вовлекать. Борьба с сектами выглядит как отсутствие веры, а не как ее проявление.

Это, в общем-то, понятно – люди всегда склонны идти по пути наименьшего сопротивления. Православие – это духовный путь, который требует от нас глубокой перемены, утомительной работы над собой.

Чтобы обратить еретика или иноверца, нужна богословская грамотность и духовная зрелость, очень много усердия и терпения и, прежде всего, любви к ближнему. Всему этому предстоит учиться всю жизнь – и это большой труд. Но вот чтобы еретика гонять, выказывать ему свою враждебность и призывать на него городового, ничего этого не нужно. Нужна вполне мирская и плотская агрессия, которую можно гордо именовать «православной» – хотя она ничуть не православнее, чем, например, у футбольных болельщиков.

Разумеется, так никого невозможно обратить к Церкви – а возможно только отвратить. Прежде всего, самих сектантов, которые пойдут “радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие” (Деян.5:41), в полном убеждении, что вот, мирские и неверующие люди выказали им ровно ту враждебность, которая и предсказана в Евангелии. Внешние наблюдатели – и те, кто читает о происшедшем в новостях – в лучшем случае останутся столь же равнодушными к Православной Вере, как до этого, в худшем – испытают отвращение к Церкви, которая взращивает активистов, злобно преследующих каких-то безобидных чудаков.

Конечно, в отношении Церкви это будет совершенно несправедливо – настоящими православными активистами следовало бы называть тех, кто моет полы в больницах, или посещает дома престарелых, или заботится об одиноких матерях, или – действительно – мягко и с любовью разъясняет заблуждающимся истину Православной Веры. Но в топ новостей попадают не они, потому что – таков уж интернет – массу перепостов собирают, прежде всего, сообщения о скандалах, конфликтах и безобразиях. Таким образом, послание, которое дойдет до обычного интернет-пользователя, будет выглядеть так: «православие – это религия людей, которые гоняют сектантов; если вас интересует любовь Божия и вечное спасение, вам точно не туда»

Каково же должно быть православное отношение к сектантам? Прежде всего, оно должно исходить из православного отношения к людям вообще. Нам заповедано любить ближнего. Нам открыто, что этот ближний драгоценен в очах Бога, что Бог создал Его по своему образу, и возлюбил настолько, что стал человеком и принял муку и смерть ради его спасения.

Это отношение совершенно противоположно мирскому – «чтобы доказать преданность своему племени, ненавидьте и презирайте его врагов».

Нам заповедано любить и чтить людей – в том числе, несомненно заблуждающихся. Как говорит святой Апостол Павел, “рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобивым, с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю” (2Тим.2:24-26)

Сектант – это не просто наш ближний, это человек, ищущий Бога. Это его искание само по себе драгоценно и почтенно. Среди людей религиозно равнодушных, совершенно заблокировавших себя от любых духовных вопросов, сектант выделяется как человек духовно открытый, человек, которого интересует воля Божия и вечное спасение. Отвечать на этот его поиск враждебностью значило бы показывать, что люди духовно глухие и равнодушные устраивают нас гораздо больше.

Церковь не борется с сектами – Церковь борется за спасение душ, а это совсем, совсем другая цель. А чтобы привлечь людей в Церковь, нужен совершенно иной образ действий.

Прежде всего, нужно вызывать доверие, а не враждебность. Чтобы люди захотели вас выслушать, они должны быть уверены в вашей благожелательности, в том, что вы руководствуетесь любовью к ближнему – и к ним конкретно. В вас должны видеть друзей, а не врагов – тогда люди будут готовы внимательно отнестись к тому, что вы скажете.

Чтобы человек поверил вам – и вашему посланию – к нему нужно приближаться очень бережно, уважая его достоинство и его Богом данную свободу. Нужно являть в себе плоды того духовного пути, который вы хотите проповедать.

Сдавать человека полиции за то, что он проповедует свою веру – значит полностью уничтожать доверие к себе, и у него, и тех, кто станет свидетелем ваших действий. И, увы, не только к себе – но и к Церкви в целом.

Потрудившись над установлением отношений определенной взаимной открытости и доверия – иногда на это уходят годы, иногда – минуты, нужно будет быть готовым рассказать о православной вере и ответить на возможные недоумения и возражения. И сделать это с любовью и терпением – если вас по-человечески раздражает упорство собеседника во взглядах, которые вы считаете явно ложными – что же, выходите из этого разговора и идите домой оплакивать свои грехи.

Служение Церкви – в том числе, служение людям заблуждающимся – есть служение любви. Если вы пока не можете его понести – значит не можете. Но ни в коем случае не надо выдавать ксенофобию и агрессию за ревность о правой вере.