Человек изменчив, благодать неизменна
Воскресным вечером позвонил по какому-то делу прихожанке нашего храма, немолодой уже женщине. Застал ее… в рыданиях. Что случилось? Оказалось, она сегодня причастилась, но вскоре после службы разругалась с сестрой. Благодать таинства отошла, и душа женщины отреагировала на эту потерю потоком неутешных слез.
Разговаривать о деле было невозможно — в трубке слышались всхлипы и вздохи, чередующиеся с приступами рыданий. Я посочувствовал, сказал какие-то слова, попрощался и положил трубку. На сердце было тяжело. Подумалось: когда же я в последний раз плакал о потере благодати?
Кто-то из современных священников заметил, что довольно много сказано и написано о подготовке к Причастию, но о том, как сохранить в себе благодать, полученную в таинстве, мы знаем гораздо меньше. А разве это не более важно? Причащаясь, мы надеемся, что Христос не только войдёт в нас, но и «обитель в нас сотворит» (ср.: Ин. 14: 23). Увы, чаще получается по-другому. Выходит так, как у моей знакомой: Христос пришел – и ушел, не найдя, где приклонить голову (Лк. 9: 58). В лучшем случае нашим уделом остаются слезы, в худшем — следует привыкание и хроническое состояние «окамененного нечувствия».
***
Причастие само по себе неизменно. Оно не иссякает в своем действии точно так же, как неистощим в Своей спасительной благодати Христос. Если бы мы умели хранить полученную благодать, то не нуждались бы в частом причащении. Мария Египетская причастилась всего два раза в жизни — в начале своего подвига и перед самой смертью. Для нее этого оказалось достаточно. Ее жизнь между первым и вторым Причастием была наполнена отчаянной борьбой за свое спасение. Преподобная сохранила дар Божий и открыла сердце к еще большей благодати. А что же мы? Мы тоже просим Христа в молитве перед Причастием: «Освящение Твое неотъемлемо от мене сотвори», то есть «сделай, чтобы Твое освящение неизменно было во мне» (молитва вторая, святителя Иоанна Златоуста). Но всякий раз благодать отходит от нас, встретив сердечное лукавство, нечистоту ума, порабощенность страстям, отсутствие подлинного покаяния. Сила таинства остается неизменной — но мы оказываемся изменчивыми и слабыми.
Для того чтобы сохранить благодать, прежде необходимо понять и почувствовать, как она действует. У святителя Феофана Затворника есть замечательное рассуждение о действии Христовых Таин. «Господь свет есть. Свет приносит Он с Собою и в душу, принявшую Его»[1]. Что для нас означает приобщение этому свету? «Это — свет ведения и разумения всего Домостроительства нашего спасения». В нас входит свет богопознания, о котором поется в рождественском тропаре: «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума». Допустим, до Причастия мы знали что-то о Боге, пусть даже и правильно знали, — но знание было внешним, рассудочным. По принятии же таинства такое знание должно «сраствориться с существом духа нашего», то есть стать внутренним, сердечным ведением. Непрерывное стояние ума в истинах устроения нашего спасения и сердечное переживание их — это и есть хранение благодати Евхаристии. О том, как это достигается, подробно говорит святоотеческая наука о спасении — аскетика. Святитель здесь просто указывает путь.
Господь есть «сила оживляющая», — пишет далее святой. Человек, неосужденно принявший эту силу, почувствует великую ревность о спасении души. У причастника «возродится сильная энергия с направлением всех помышлений, желаний и намерений на одно доброе», причем даже «с некоторой неудержимостью», — говорит Затворник. Чувствуешь в себе ревность к добродетели? Значит, ты хранишь благодать Причастия.
А еще Господь есть мир. В душе причастника должна воцариться глубокая тишина, «стройность и мерность всех действий нашего духа». Мир душевный — показатель пребывания в нас благодати Евхаристии.
А еще Господь есть «огонь поядающий». Значит, при выходе из храма мы должны ощущать некоторое горение духа, духовную теплоту. Может быть, о хранении этого внутреннего огня и пишет апостол Павел: Духа не угашайте (1 Фес. 5: 19).
Каждая мысль святителя Феофана сопровождается риторическим вопросом: «Так ли это у нас, братие»? Очевидно, вопрос святого уместен и сегодня и останется актуальным во все времена.
***
Мы принимаем и теряем благодать таинства, теряем и вновь принимаем. Закономерен вопрос: стоит ли причащаться чаще, или же необходимо умерить дерзновение и, подражая апостолу Петру, сказать: Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный (Лк. 5: 8)? Обратим внимание на две практические грани этой темы.
С одной стороны, сама духовная жизнь человека подсказывает ему, насколько часто следует причащаться. Если христианин всерьез берется менять себя в Церкви, если внимательно работает над собой, то он обязательно почувствует, когда его силы истощены и когда ему необходимо прибегнуть к спасительному действию таинства. Может быть, раз в неделю; может быть, два раза в месяц — неважно. Сама жизнь определит потребность полноценного участия в Литургии. Полноценного потому, что Причастие — это смысл богослужения, его высшая точка. Господь являет Себя в Святых Тайнах, чтобы войти в нас и навести у нас внутри порядок. Для этого и служится Литургия — церковное богослужение, на котором верные причащаются Тела и Крови Христовых.
С другой стороны, частота принятия Даров влияет на интенсивность духовной жизни. Если у нас нет такой ревности, как у Марии Египетской, если мы слабы и теплохладны, то без частого приобщения никакой духовной жизни у нас не будет вообще. Мы, к сожалению, не имеем такой веры и такой внутренней решимости, чтоб причаститься один раз и успешно бороться со страстями всю жизнь. Причастившись в воскресенье, чувствуешь духовное опустошение уже в среду-четверг, а то и раньше. Что делать? Идти в воскресный день к Богу, получить силы и оружие для продолжения борьбы. Ибо оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь (2 Кор. 10: 4). Слабенький писк нашей «келейной» молитвы никогда не даст такой силы и такого оружия, как церковная молитва и Причастие.
Литургическая жизнь в сочетании с напряженной внутренней работой над собой рождает новое качество жизни духовной. Таинство на то и таинство, что оно меняет нас изнутри — невидимо, таинственно меняет. Если есть любовь к Литургии и покаянно-радостное участие в службе, все остальное выстроится. При наличии главного будет и производное. Причем каждый здесь придет к своей мере и своему распорядку.
***
Близится очередной воскресный день. Церковь Христова вновь соберется вокруг Чаши. Если будем живы и Бог благословит, то и мы причастимся света, силы оживляющей, мира душевного, огня поядающего. Будем просить у Господа: «Освящение Твое неотъемлемо от мене сотвори». И Он сделает все, чтоб остаться в нашем сердце, — а мы постараемся удержать Его смирением, страхом Божиим, благодарностью и вниманием к внутреннему человеку. Но — конечный итог будет зависеть от неизменности нашей любви ко Христу.
Разговаривать о деле было невозможно — в трубке слышались всхлипы и вздохи, чередующиеся с приступами рыданий. Я посочувствовал, сказал какие-то слова, попрощался и положил трубку. На сердце было тяжело. Подумалось: когда же я в последний раз плакал о потере благодати?
Кто-то из современных священников заметил, что довольно много сказано и написано о подготовке к Причастию, но о том, как сохранить в себе благодать, полученную в таинстве, мы знаем гораздо меньше. А разве это не более важно? Причащаясь, мы надеемся, что Христос не только войдёт в нас, но и «обитель в нас сотворит» (ср.: Ин. 14: 23). Увы, чаще получается по-другому. Выходит так, как у моей знакомой: Христос пришел – и ушел, не найдя, где приклонить голову (Лк. 9: 58). В лучшем случае нашим уделом остаются слезы, в худшем — следует привыкание и хроническое состояние «окамененного нечувствия».
***
Причастие само по себе неизменно. Оно не иссякает в своем действии точно так же, как неистощим в Своей спасительной благодати Христос. Если бы мы умели хранить полученную благодать, то не нуждались бы в частом причащении. Мария Египетская причастилась всего два раза в жизни — в начале своего подвига и перед самой смертью. Для нее этого оказалось достаточно. Ее жизнь между первым и вторым Причастием была наполнена отчаянной борьбой за свое спасение. Преподобная сохранила дар Божий и открыла сердце к еще большей благодати. А что же мы? Мы тоже просим Христа в молитве перед Причастием: «Освящение Твое неотъемлемо от мене сотвори», то есть «сделай, чтобы Твое освящение неизменно было во мне» (молитва вторая, святителя Иоанна Златоуста). Но всякий раз благодать отходит от нас, встретив сердечное лукавство, нечистоту ума, порабощенность страстям, отсутствие подлинного покаяния. Сила таинства остается неизменной — но мы оказываемся изменчивыми и слабыми.
Для того чтобы сохранить благодать, прежде необходимо понять и почувствовать, как она действует. У святителя Феофана Затворника есть замечательное рассуждение о действии Христовых Таин. «Господь свет есть. Свет приносит Он с Собою и в душу, принявшую Его»[1]. Что для нас означает приобщение этому свету? «Это — свет ведения и разумения всего Домостроительства нашего спасения». В нас входит свет богопознания, о котором поется в рождественском тропаре: «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума». Допустим, до Причастия мы знали что-то о Боге, пусть даже и правильно знали, — но знание было внешним, рассудочным. По принятии же таинства такое знание должно «сраствориться с существом духа нашего», то есть стать внутренним, сердечным ведением. Непрерывное стояние ума в истинах устроения нашего спасения и сердечное переживание их — это и есть хранение благодати Евхаристии. О том, как это достигается, подробно говорит святоотеческая наука о спасении — аскетика. Святитель здесь просто указывает путь.
Господь есть «сила оживляющая», — пишет далее святой. Человек, неосужденно принявший эту силу, почувствует великую ревность о спасении души. У причастника «возродится сильная энергия с направлением всех помышлений, желаний и намерений на одно доброе», причем даже «с некоторой неудержимостью», — говорит Затворник. Чувствуешь в себе ревность к добродетели? Значит, ты хранишь благодать Причастия.
А еще Господь есть мир. В душе причастника должна воцариться глубокая тишина, «стройность и мерность всех действий нашего духа». Мир душевный — показатель пребывания в нас благодати Евхаристии.
А еще Господь есть «огонь поядающий». Значит, при выходе из храма мы должны ощущать некоторое горение духа, духовную теплоту. Может быть, о хранении этого внутреннего огня и пишет апостол Павел: Духа не угашайте (1 Фес. 5: 19).
Каждая мысль святителя Феофана сопровождается риторическим вопросом: «Так ли это у нас, братие»? Очевидно, вопрос святого уместен и сегодня и останется актуальным во все времена.
***
Мы принимаем и теряем благодать таинства, теряем и вновь принимаем. Закономерен вопрос: стоит ли причащаться чаще, или же необходимо умерить дерзновение и, подражая апостолу Петру, сказать: Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный (Лк. 5: 8)? Обратим внимание на две практические грани этой темы.
С одной стороны, сама духовная жизнь человека подсказывает ему, насколько часто следует причащаться. Если христианин всерьез берется менять себя в Церкви, если внимательно работает над собой, то он обязательно почувствует, когда его силы истощены и когда ему необходимо прибегнуть к спасительному действию таинства. Может быть, раз в неделю; может быть, два раза в месяц — неважно. Сама жизнь определит потребность полноценного участия в Литургии. Полноценного потому, что Причастие — это смысл богослужения, его высшая точка. Господь являет Себя в Святых Тайнах, чтобы войти в нас и навести у нас внутри порядок. Для этого и служится Литургия — церковное богослужение, на котором верные причащаются Тела и Крови Христовых.
С другой стороны, частота принятия Даров влияет на интенсивность духовной жизни. Если у нас нет такой ревности, как у Марии Египетской, если мы слабы и теплохладны, то без частого приобщения никакой духовной жизни у нас не будет вообще. Мы, к сожалению, не имеем такой веры и такой внутренней решимости, чтоб причаститься один раз и успешно бороться со страстями всю жизнь. Причастившись в воскресенье, чувствуешь духовное опустошение уже в среду-четверг, а то и раньше. Что делать? Идти в воскресный день к Богу, получить силы и оружие для продолжения борьбы. Ибо оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь (2 Кор. 10: 4). Слабенький писк нашей «келейной» молитвы никогда не даст такой силы и такого оружия, как церковная молитва и Причастие.
Литургическая жизнь в сочетании с напряженной внутренней работой над собой рождает новое качество жизни духовной. Таинство на то и таинство, что оно меняет нас изнутри — невидимо, таинственно меняет. Если есть любовь к Литургии и покаянно-радостное участие в службе, все остальное выстроится. При наличии главного будет и производное. Причем каждый здесь придет к своей мере и своему распорядку.
***
Близится очередной воскресный день. Церковь Христова вновь соберется вокруг Чаши. Если будем живы и Бог благословит, то и мы причастимся света, силы оживляющей, мира душевного, огня поядающего. Будем просить у Господа: «Освящение Твое неотъемлемо от мене сотвори». И Он сделает все, чтоб остаться в нашем сердце, — а мы постараемся удержать Его смирением, страхом Божиим, благодарностью и вниманием к внутреннему человеку. Но — конечный итог будет зависеть от неизменности нашей любви ко Христу.
-
Верующая
- 2
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
