Правда ли, что католики боролись с наукой в средние века?
Начнём с того, что как раз в Средние века никакого конфликта науки и Католической Церкви не существовало. Конфликт действительно был, но возник в более позднюю эпоху — на стыке Возрождения и Нового времени, т.е. XVI-XVI века.
Суть конфликта в том, что на тот период ни у служителей Церкви, ни у учёных не было чёткого понимания, где граница между научным и религиозным способами познания мира. Исследования учёных (прежде всего в естественных науках и астрономии) казались посягательством на христианское вероучение. К примеру, вопрос о том, какая система вернее — геоцентрическая или гелиоцентрическая — воспринимался как вопрос богословский. Причём не только по вине «церковников», но и по вине представителей «гонимой» науки: тот же Джордано Бруно использовал терминологию гелиоцентрической системы для обоснования чисто оккультных идей: солнце есть некий великий дух, есть менее великие духи планет, и так далее. О Джордано Бруно, кстати, советую почитать материал в «Фоме».
Это сейчас мы, образованные христиане, понимаем, что сфера научного познания практически не пересекается со сферой религии, но такое понимание должно было созреть. А созрело оно именно благодаря конфликтам XVI-XIX веков. Да, были конфликты, подчас трагические. И, как в любом конфликте, тут столкнулись не абсолютная правда с абсолютной ложью, а две частичные правды. Своя правда была у духовенства: научные открытия вступали в противоречие с буквальным прочтением Священного Писания и тем самым могли подорвать во многих людях веру. Своя правда была и у учёных-естествоиспытателей: они исследовали мир, сотворённый Богом, и при том не преступали никаких христианских заповедей.
Обострился же этот конфликт как раз не в XVII, а в XVIII-XIX веках, когда на основе естественнонаучных открытий возникла философия и идеология, отвергающая религию (началось с французских просветителей и закончилось марксизмом). Не сама наука, а выросшее на её почве (и паразитирующее на ней) мировоззрение вступило в борьбу с христианством. Эта борьба продолжается и по сей день, причём, что интересно, по обе стороны баррикады есть учёные.
Суть конфликта в том, что на тот период ни у служителей Церкви, ни у учёных не было чёткого понимания, где граница между научным и религиозным способами познания мира. Исследования учёных (прежде всего в естественных науках и астрономии) казались посягательством на христианское вероучение. К примеру, вопрос о том, какая система вернее — геоцентрическая или гелиоцентрическая — воспринимался как вопрос богословский. Причём не только по вине «церковников», но и по вине представителей «гонимой» науки: тот же Джордано Бруно использовал терминологию гелиоцентрической системы для обоснования чисто оккультных идей: солнце есть некий великий дух, есть менее великие духи планет, и так далее. О Джордано Бруно, кстати, советую почитать материал в «Фоме».
Это сейчас мы, образованные христиане, понимаем, что сфера научного познания практически не пересекается со сферой религии, но такое понимание должно было созреть. А созрело оно именно благодаря конфликтам XVI-XIX веков. Да, были конфликты, подчас трагические. И, как в любом конфликте, тут столкнулись не абсолютная правда с абсолютной ложью, а две частичные правды. Своя правда была у духовенства: научные открытия вступали в противоречие с буквальным прочтением Священного Писания и тем самым могли подорвать во многих людях веру. Своя правда была и у учёных-естествоиспытателей: они исследовали мир, сотворённый Богом, и при том не преступали никаких христианских заповедей.
Обострился же этот конфликт как раз не в XVII, а в XVIII-XIX веках, когда на основе естественнонаучных открытий возникла философия и идеология, отвергающая религию (началось с французских просветителей и закончилось марксизмом). Не сама наука, а выросшее на её почве (и паразитирующее на ней) мировоззрение вступило в борьбу с христианством. Эта борьба продолжается и по сей день, причём, что интересно, по обе стороны баррикады есть учёные.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
