Интересные факты о соборе Василия Блаженного
Храм Покрова Богородицы «на Рву», называемый также собором Василия Блаженного, высится на Красной площади Москвы, рядом с Кремлем, напротив Спасской башни. Он был поставлен здесь в 1561 году в память о взятии русским войском Казани – столицы могущественного ханства, грозившего России и через столетия после окончания татаро-монгольского ига.
Второе (народное) имя храму дано в честь погребенного под его папертью почитаемого москвичами святого, современника постройки собора.
Фактически собор состоит из разных храмов, архитектура которых сводится к трем видам: шатровому, башенным большим и башенным малым. Все они объединены использованием единого композиционного приема «восьмерик на четверике» – это значит, что восьмигранник ставится на кубическое основание. Но объемы помещений разные, да и сочетания их необычны. Как пишет один из основных исследователей собора, А.Л. Баталов, «подобие и различие, единство и обособленность – примирение этих противоречивых начал становится главной темой в архитектуре собора и отвечает основной идее его программы».
Экзотическим «букетом» увидел этот собор почти через 100 лет художник Аристарх Лентулов.
Немецкий естествоиспытатель первой половины XIX века Иоганн Генрих Блазиус, посетивший Россию в 1840 году, вначале принял его за группу скал или колоссальное растение. Но вот что открылось ему потом: «Только взобравшись наверх, начинаешь мало-помалу понимать, что все части храма расположены симметрично … …».
И – закономерный финал: «Вместо запутанного нестройного лабиринта это ультранациональное архитектурное произведение являет полный смысла образцовый порядок и правильность» (!). В устах педантичного немца такая оценка, бесспорно, – высшая похвала.
Посмотрим на собор сначала сверху, с куполов. Сколько их?
Произвольное нагромождение куполов исключается, это всего лишь сознательно подготовленный создателями храма обман зрения. К тому же, узорные главы – не изначальны. Они в конце XVI века заменили пострадавшие при пожаре значительно более строгие и более скромные «шлемы».
Начнем от главы над центральным шатром. Сразу видно, что вокруг основного шатра по диагоналям стоят 4 маленьких главы на низких барабанах, под которыми расположены три ряда полукруглых кокошников «вперебежку». Представим себе на мгновение, что больших, стоящих рядом с ними глав нет. И вот, перед нами пятиглавый храм, отличающийся лишь резко повышенной центральной частью: 1 + 4 = 5.
А теперь посчитаем остальные купола. Их всего 4, и расположены они по сторонам света вокруг главного шатра, что тоже восходят к традиционному для византийских и русских храмов пятиглавию, хотя и значительно более редкому, чем первое. И здесь: 1 + 4 = 5.
Не принимаем в расчет небольшой низкий купол слева от алтаря – это главка придела над мощами святого Василия Блаженного, он появился здесь позже, в 1588 году. Точно так же придется исключить из него и шатровую колокольню, построенную в 1683 году вместо прежней звонницы справа от алтаря. И тогда оказывается, что впечатление невероятного, непостижимого многоглавия достигнуто простым соединением двух традиционных пятиглавых храмов, как бы вставленных один в другой. При этом глав получается, конечно, не 10, а 9 – центральный шатер «работает» на оба пятиглавия.
Но рисунки, сделанные иностранцами, а также древние описи собора позволяют сказать, что куполов здесь было гораздо больше.
Снаружи по периметру главного шатра располагалось еще 8 (!) совсем маленьких главок. 4 такие же главки стояли вокруг самого большого, Входоиерусалимского придела, находящегося в центре западного фасада собора, напротив Спасской башни. Увы, при ремонте 1780-х годов они были разобраны – видимо, эпохе классицизма этот лес куполов (9 + 8 + 4 = 21!!!) показался «архитектурным излишеством». А жаль… Интересно, что бы сказал, увидев собор таким, Блазиус?
Второе (народное) имя храму дано в честь погребенного под его папертью почитаемого москвичами святого, современника постройки собора.
Фактически собор состоит из разных храмов, архитектура которых сводится к трем видам: шатровому, башенным большим и башенным малым. Все они объединены использованием единого композиционного приема «восьмерик на четверике» – это значит, что восьмигранник ставится на кубическое основание. Но объемы помещений разные, да и сочетания их необычны. Как пишет один из основных исследователей собора, А.Л. Баталов, «подобие и различие, единство и обособленность – примирение этих противоречивых начал становится главной темой в архитектуре собора и отвечает основной идее его программы».
Хаос или «космос»?
Наиболее живое и яркое высказывание об этом храме принадлежит 20-летнему Михаилу Лермонтову: «…за самой стеной, которая вправо спускается с горы и оканчивается круглой угловой башнею, покрытой как чешуею зелеными черепицами; немного левее этой башни являются бесчисленные куполы церкви Василия Блаженного, семидесяти приделам которой (это, конечно, не так – А.К.) дивятся все иностранцы, и которую ни один русский не потрудился еще описать подробно».Экзотическим «букетом» увидел этот собор почти через 100 лет художник Аристарх Лентулов.
Немецкий естествоиспытатель первой половины XIX века Иоганн Генрих Блазиус, посетивший Россию в 1840 году, вначале принял его за группу скал или колоссальное растение. Но вот что открылось ему потом: «Только взобравшись наверх, начинаешь мало-помалу понимать, что все части храма расположены симметрично … …».
И – закономерный финал: «Вместо запутанного нестройного лабиринта это ультранациональное архитектурное произведение являет полный смысла образцовый порядок и правильность» (!). В устах педантичного немца такая оценка, бесспорно, – высшая похвала.
Посмотрим на собор сначала сверху, с куполов. Сколько их?
Произвольное нагромождение куполов исключается, это всего лишь сознательно подготовленный создателями храма обман зрения. К тому же, узорные главы – не изначальны. Они в конце XVI века заменили пострадавшие при пожаре значительно более строгие и более скромные «шлемы».
Начнем от главы над центральным шатром. Сразу видно, что вокруг основного шатра по диагоналям стоят 4 маленьких главы на низких барабанах, под которыми расположены три ряда полукруглых кокошников «вперебежку». Представим себе на мгновение, что больших, стоящих рядом с ними глав нет. И вот, перед нами пятиглавый храм, отличающийся лишь резко повышенной центральной частью: 1 + 4 = 5.
А теперь посчитаем остальные купола. Их всего 4, и расположены они по сторонам света вокруг главного шатра, что тоже восходят к традиционному для византийских и русских храмов пятиглавию, хотя и значительно более редкому, чем первое. И здесь: 1 + 4 = 5.
Не принимаем в расчет небольшой низкий купол слева от алтаря – это главка придела над мощами святого Василия Блаженного, он появился здесь позже, в 1588 году. Точно так же придется исключить из него и шатровую колокольню, построенную в 1683 году вместо прежней звонницы справа от алтаря. И тогда оказывается, что впечатление невероятного, непостижимого многоглавия достигнуто простым соединением двух традиционных пятиглавых храмов, как бы вставленных один в другой. При этом глав получается, конечно, не 10, а 9 – центральный шатер «работает» на оба пятиглавия.
Но рисунки, сделанные иностранцами, а также древние описи собора позволяют сказать, что куполов здесь было гораздо больше.
Снаружи по периметру главного шатра располагалось еще 8 (!) совсем маленьких главок. 4 такие же главки стояли вокруг самого большого, Входоиерусалимского придела, находящегося в центре западного фасада собора, напротив Спасской башни. Увы, при ремонте 1780-х годов они были разобраны – видимо, эпохе классицизма этот лес куполов (9 + 8 + 4 = 21!!!) показался «архитектурным излишеством». А жаль… Интересно, что бы сказал, увидев собор таким, Блазиус?
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
