Должен ли христианин быть толерантным?

Слово толерантность (от латинского tolerantia – терпение, терпеливость, принятие) стало чрезвычайно популярным в последнее время. Нас все время призывают быть толерантными и терпимыми. И возникает соблазн спутать, смешать терпимость с терпеливостью и терпением, а ведь терпение – одна их христианских добродетелей.

Как не попасть в эту ловушку? Где граница между терпением и терпимостью, между терпимостью и толерантностью? Надо ли быть толерантными к иному мнению, к другой расе, к противоположному полу? И не приводит ли толерантность и терпимость к предательству – своих убеждений, прежде всего? Когда надо быть нетерпимыми? Отвечают пастыри Русской Церкви.

Игумен Лука (Степанов):

– Толерантность – слово мутное. Не хочу повторяться, пускаясь в изъяснения его гниловатой этимологии. А если вопрос – о терпимости, доводящей до предательства, то это, прежде всего, терпимость к своей собственной неисправности пред Господом, освобождающая человека от чувства долга всеусердно сопротивляться всякому греху или неопустительно оплакивать любую его победу над нами.

Иеромонах Иларион (Резниченко):

– Думаю, тут у каждого своя граница. Это – и к сожалению, и к счастью. С одной стороны, есть люди крайне нетерпимые, принципиальные к тому, что того заслуживает: развлечения, телевидение, пресса, привычки и т.д. И хорошо, когда человек так принципиален в отношении самого себя, – это похвально.
Очевидно, что если граница тут расплывчата, то перед нами предстает другой тип человека: он себя любит, все позволяет, все «кушает» с телеэкрана, из газет, не имеет своего мнения, не утруждает себя мышлением – то есть он все приемлет, на все согласен, ко всему терпим. Это тупиковый путь. Вот здесь можно назвать такую терпимость предательством – прежде всего Бога и самого себя. Именно в таких, личных вопросах зарождается отношение человека к окружающей действительности. Поэтому тут могут зародиться или твои принципы, или твоя мягкотелость. Но такое предательство не очень-то заметно самой жертве. Это что касается внутренней жизни человека.
Есть и иное измерение, общественное, когда ты должен проявить себя в той ситуации, где тебе она кажется неприемлемой. Например, вы видите, как в магазине мать или отец начинают истошно орать на ребенка или бить его. Правильно здесь все-таки тактично обратить внимание на ситуацию, чем промолчать. Если тут смалодушничать – это предательство, проявление малодушия.

Протоиерей Сергий Правдолюбов:

– Я знаю два объяснения слова «толерантность», но не буду сейчас об этом говорить. Удивлюсь только, зачем такие слова употреблять. Нет в них точности, нет в них одинакового прочтения и понимания. Слово «толерантность» переосмыслено в русском контексте и дает довольно смешные, уродливые и чудные значения.
Бывает спокойствие и выдержка, и неопровержение другого мнения, и восприятие как равного другого человека – другой расы или противоположного пола… Но при чем тут толерантность? Я лично протестую!
Не знаю точного происхождения слова «толерантность», то ли оно от фамилии Талейран – был такой министр-приспособленец во Франции, то ли от какого-то другого…
Хочу напомнить, что во Франции до сих пор существует штраф за употребление слов с английскими корнями и/или американского происхождения. Так зачем же они нам?!
Поэтому я буду говорить не о толерантности, а о добром, и нормальном, и спокойном отношении к другому мнению, к другой расе, к противоположному полу. И то, и другое, и третье существует в рамках православного христианского учения, евангельского отношения, и поэтому здесь нет никакого противоречия.
Отношения к другому полу толерантностью не могу объяснить. Я не думаю, что нормой является вражда одного пола с другим. Разделение на пол идет от Бога. Это Божие повеление, Божие благословение и Божие устройство. Господь так повелел, а мы… Мало ли что нам в голову взбредет! Надо относиться к человеку другого пола как к человеку, как к ближнему. И относиться так, как в Евангелии написано, без всякой непонятной толерантности, которую не принимаю душой.
Когда толерантность и предательство идут рядом? А вот тут, простите, у вас к личности человеческой должна быть постоянная осторожность, чтобы твое доброе отношение к другому не стало дружеским к вражде против Бога – дружеским и любвеобильным тогда, когда против Бога идут. В таких случаях нужно твердо и совершенно определенно говорить: «Этого я не могу». Я могу быть добрым, могу быть корректным, могу быть относительно того или другого вопроса сдержанным и не восставать против, но если дело касается Бога или Божественного устройства мира, то тут добрым я быть не могу. А если это переходит границы возможного, то моя доброта становится больше чем предательством! Если тебя спросят: «Ты с кем: с Богом или с атеистами?» – «Я с Богом, и даже до смерти». Так что доброе отношение и предательство могут идти рядом.
Да, доброе отношение Господь даже к врагам благословил, более того – благословил относиться к врагам с любовью. Но это вовсе не значит, что мы должны и поступать, как враги Бога. Тут нет ничего затруднительного, всё очень просто и очень просто решается в обычной жизни. И мы разрешали этот вопрос многие годы в недавнем нашем прошлом, никогда не предавали и не отрекались от Бога и не принимали ценности, которые враждуют с религией, с Богом и с Церковью.

Протоиерей Максим Козлов:

– На мой взгляд, нужно отличать толерантность (хотя слово «толерантность» из какого-то «птичьего языка», но все мы понимаем, что стоит за ним) от соглашательства с грехом. Терпимость, в хорошем смысле слова, в том числе и веротерпимость, – это наше понимание того, что человек, придерживающийся иных, чем мы, взглядов, будет в этих взглядах коснеть. И если мы попытаемся его насильно и грубо от этих взглядов отвратить, то никакого положительного результата не получим, более того – результат будет прямо противоположный. Это касается не только вероучительных заблуждений, но и нравственной жизни человека, его мировоззрения. При попытках перешибить плетью обух ничего хорошего не выходит. Действовать нужно больше убеждением, примером и побуждением.
Делать вид, что мы не замечаем грех, – это самое настоящее предательство: предательство молчанием
Но это не означает, что мы должны не замечать, как очевидным образом – жизнью и особенно соединением жизни и публичного призыва – пропагандируется грех. И вот тут делать вид, что мы ничего не замечаем, поддерживать с такими людьми отношения ради выгод, которые наше общение с ними может принести, стараться избегать проблем и конфликтов – это самое настоящее предательство – предательство молчанием.

Протоиерей Олег Стеняев:

– Толерантность – это терпимое отношение к чему-либо. Когда мы общаемся с людьми, которые не исповедуют христианство, мы можем проявить терпимое отношение к ним, исходя, прежде всего, из того, что они пребывают в неведении. «Они не ведают, что творят», как говорил Христос. Но если при нашей терпимости человек остается в таком же неведении, как и прежде, то мы его, можно сказать, слегка подставили. Если же мы с пониманием снисходим до уровня такого человека, чтобы потом его поднять, – это другое дело. Правда, тут важно самим не остаться на этом низшем уровне. Проблема западных миссионерских структур как раз в этом. В свое время католики и протестанты активно использовали такую стратегию: спустись на уровень простых людей, чтобы им потом подняться до нашего уровня; но, спустившись на низший уровень, они на этом уровне и остались: принялись говорить на языке мирских людей, рассуждать в их категориях, а результатом стал не прогресс, а регресс. Тут кроется большая опасность. Если Христос сходит во ад, Он сходит туда для того, чтобы опустошить ад и вывести души из ада в рай.

Священник Валерий Духанин:

– Толерантность как явление возникла не так давно. Само слово вроде бы не такое плохое, означает терпимость. Терпимости, и правда, многим из нас не хватает: терпимости к иной культуре, к иному мнению. Быть терпимым – значит не осудить другого человека, оставить ему возможность верить и жить так, как он сам изберет.
Но сегодня толерантность стала означать размытие ценностей, утрату своей идентичности. Толерантность прикрывает собой, во-первых, личную безыдейность и пустоту, а во-вторых, часто служит оправданием всевозможных извращений и нетрадиционности. В религиозном смысле толерантность выражается в тезисе: все религии равны, и какую ни возьми, она хороша. Как однажды выразился Будда: истин столько, сколько опавших с дерева листьев. Иными словами, верь, как хочешь, ибо всякий раз ты окажешься прав. И это уже страшное обольщение, потому что «сам сатана принимает вид Ангела света» (2 Кор. 11: 14), он способен за истину выдавать любое ее искажение.
Когда-то я прочитал в одном из патериковых сказаний, как некий молодой инок шел из обители с каким-то поручением и по пути разговорился с иудеем. Тот выразил сомнение в Божественности Иисуса Христа, а инок из мнимой вежливости сказал примерно так: «Может быть, ты и прав, но Иисус Христос сделал много доброго». Когда он вернулся в обитель, старец прозрел, что инок лишился благодати Святого Духа.
Согласие с позицией, заведомо лживой, согласие с искажением истины – это предательство.
Говорящему: «И ваша, и наша вера – от Бога» – преподобный Феодосий советует отвечать так: «Кривовер, или ты и Бога считаешь двоеверным?»
А самый лучший ответ на поставленный вопрос уже дан преподобным Феодосием Печерским. В своем знаменитом «Завещании князю Изяславу» он писал: если мы видим человека нуждающегося, то, какой бы веры он ни был, каких бы взглядов ни придерживался, мы должны накормить его и напоить, помочь всем, чем только возможно; но говорящему: «И ваша, и наша вера – от Бога» – преподобный Феодосий советует ответить так: «Кривовер, или ты и Бога считаешь двоеверным? Не слышишь, что говорит Писание: “Един Бог, едина вера, едино крещение” (Еф. 4: 5)?» Есть у преподобного Феодосия и такие слова – я запомнил их на всю жизнь: «Кто хвалит чужую веру, тот все равно что свою хулит». Вот, собственно, где толерантность совпадает с предательством.
Опасность толерантности в том, что она подменяет верность Христу мнимым уважением к различным религиозным традициям. Христос воспринимается лишь как один из многих выразителей истины. В таком случае истины нет вообще, каждый себе ее сам придумывает. Ясно, что с такими мыслями невозможно хранить верность Христу. Надо бы держаться подальше от такой толерантности.

Священник Александр Сатомский:

– Никогда толерантность и предательство не идут вместе. Толерантность есть не что иное, как признание того факта, что человек может быть другим, отличным от меня во всем или многом. И такое принятие другого вовсе не означает соглашательства с человеком и его позицией. Я могу быть сколь угодно толерантен к инаковерующим, но это абсолютно не означает, что я с ними согласен.

Диакон Владимир Василик:

– Мне вспоминаются слова преподобного Максима Исповедника: «Блажен человек, который всякого равно любить может». В любви становятся все равны и едины: нет ни иудея, ни эллина, ни мужеска пола, ни женского, но везде во всех Христос (ср.: Кол. 3: 11), потому что Христос исходит из души любящего человека.
И я могу уважать носителя других взглядов, например мусульманина. Я могу уважать то лучшее, что есть в его традициях: что он почитает единого Бога, что у него есть понятие о добре и зле, что его религия запрещает ему убивать детей и велит почитать стариков, трудиться и раздавать милостыню. Более того, это я не только могу, но и должен уважать.
Но я не могу уважать мусульманские представления о Христе, потому что они ложные. Когда мусульмане считают, что Христа никто не распинал, а на кресте был либо призрак, либо, прости Господи, Симон Киринеянин, – это богохульство, которое я не имею права уважать. Я не могу уважать мусульманские представления о рае, потому что там происходит массовый блуд с гуриями. А нам во Христе открыто иное представление о рае: в раю «не женятся, не выходят замуж, но пребывают, как ангелы Божии на небесах» (Мф. 22: 30).
Я могу уважать буддиста как доброго человека, могу уважать его представление об аскезе, о добре и зле, о милостыне. Но я не могу уважать буддизм, потому что это религия небытия. Когда Будду спросили, есть ли Бог, он широко и загадочно улыбнулся во все 32 зуба и нечего не ответил. А человеческие жертвоприношения в тантрическом буддизме и флейты из человеческих костей?! Если я скажу, что я это уважаю, то я становлюсь предателем. Именно предателем.
Я могу уважать католиков за их подвижничество, могу уважать в католической вере те догматы и каноны, те представления о нравственности, которые не расходятся с православными. Но я не могу уважать католическое учение о чистилище, потому что оно ложно. Я не могу уважать учение католиков о Римском папе как о непогрешимом авторитете по особенному наитию Божию и особенной помощи апостола Петра. Мне и миллионам людей противен любой папизм – безразлично, восточный или западный, ибо я считаю, что ни Патриарх, ни Папа не может быть выше Собора. Не может один человек определять бытие всей Вселенской Церкви!
Вопрос по поводу другого пола кажется странным. Почему нам не воспринимать разделение на пол как данность? «Сотворил Бог человека, мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1: 27). Предательством же тут является нарушение наших обетов – брачных или монашеских.
Всякий раз, когда толерантно предается истина, – это иудин грех
Вообще толерантность по сути своей означает омертвение организма, ибо это невосприимчивость к боли того или иного его участка. А что для организма смерть, понятно каждому. Все разговоры о толерантности ведутся для того, чтобы убить нашу веру, наше упование, нашу идентичность. И всякий раз, когда в результате толерантности предается истина, это иудин грех.