Обстоятельства рождения Христа и связанных с этим празднеств

Евангелисты Матфей и Лука достаточно подробно описывают события, сопровождавшие рождение Иисуса: поклонение волхвов (Мф. 2:1–12) и пастухов (Лк. 2:8–20), обрéзание Иисуса (Лк. 2:21) и принесение Его в Иерусалимский храм (Лк. 2:22–38). События, произошедшие приблизительно через два года после рождения Иисуса, описаны у Матфея: это бегство Иосифа и Марии с Младенцем в Египет (Мф. 2:13–15) и избиение младенцев разгневанным царем Иродом (Мф. 2:16–18).




Из этих рассказов лишь один имеет параллели в исторической литературе за пределами христианской традиции: об избиении младенцев. Об этом эпизоде упоминается в труде языческого автора Макробия «Сатурналии», где рассказывается об императоре Октавиане Августе: «Так как он услышал, что среди мальчиков-двухлеток, которых приказал истребить в Сирии царь иудеев Ирод, оказался даже его сын, сказал: лучше быть свиньей Ирода, чем его сыном». Конечно, можно предположить, что Макробий, неоплатоник, живший в V веке, узнал об избиении младенцев Иродом из христианских источников, а рассказ о реакции на новость императора Августа был не более чем анекдотом. Тем не менее наличие этого упоминания у Макробия служит косвенным подтверждением историчности повествования Матфея об избиении младенцев. О неимоверной жестокости Ирода и о том, что он казнил трех своих сыновей (правда, ни один из них не был младенцем к моменту казни), известно и из других источников.
Рассказы об обстоятельствах, связанных с рождением Иисуса, интересны не столько с исторической, сколько с богословской точки зрения. Каждый из этих рассказов подчеркивает особый характер рождения Иисуса от Девы как события, выходящего за рамки обычной человеческой истории. И родословие Иисуса, и явления ангелов, и сны Иосифа, и другие детали повествования иллюстрируют главную весть: Бог вмешался в человеческую историю, послав на землю Мессию, в пришествии Которого нашли свое исполнение надежды и чаяния богоизбранного народа.
В повествовании о приходе в Вифлеем волхвов с востока обращает на себя внимание неконкретность евангелиста в описании их происхождения и рода занятий. Термин «волхвы» (греч. μ?γοι) в античной литературе употреблялся достаточно широко и мог обозначать в узком смысле жрецов зороастрийской религии или вавилонских жрецов-астрологов, в более широком — вообще астрологов или гадателей (магов). Поскольку в рассказе речь идет о волхвах «с востока», можно предположить, учитывая географическое положение Вифлеема и Палестины, что они пришли из Персии или Вавилона. Иустин Философ (II в.) считает, что волхвы пришли из «Аравии», однако в его времена этот географический термин употреблялся в обобщенном смысле и указывал на так называемую каменистую Аравию.
Самые разные предположения существуют относительно звезды, которую волхвы «видели на востоке». Еще в 1614 году немецкий астроном И. Кеплер предположил, что речь в Евангелии от Матфея шла о звезде, появившейся в результате соединения Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб в 7 году до Р. Х. Выдвигались и другие гипотезы, среди которых вспышка сверхновой звезды в год рождения Иисуса. Однако, учитывая, что звезда вела волхвов в конкретном направлении, можно предположить, что волхвы видели яркую комету, хвост которой был направлен таким образом, что как бы указывал им путь. Китайские источники отмечают три кометы: в 12, 5 и 4 году до Р. Х. Комета 5 года появилась в период между 6 марта и 9 апреля и наблюдалась в течение семидесяти дней в области созвездия Козерога. Возможно, именно ее и увидели волхвы.
Появление звезды, знаменующей рождение Иисуса, и поклонение Иисусу волхвов уже в Древней Церкви истолковывали как символ того, что христианству предстояло победить язычество и магию:
Звезда воссияла на небе ярче всех звезд, и свет ее был неизреченный, а новость ее произвела изумление. Все прочие звезды вместе с солнцем и луною составили как бы хор около этой звезды, а она разливала свет свой на все. И было смущение, откуда это новое, непохожее на те звезды явление. С этого времени стала падать всякая магия и все узы зла разрываться, неведение проходить и древнее царство распадаться: так как Бог явился по-человечески для обновления вечной жизни, и получало начало то, что было приготовлено у Бога.
В начальных главах Евангелий от Матфея и Луки, описывающих события, связанные с рождением Иисуса, большую роль играют ангелы. О явлениях ангелов людям многократно повествуется в Ветхом Завете. Ангелы воспринимались не только как посланники Божии, вестники Божественной воли, но и как участники человеческой истории. Ангелы служат связующим звеном между миром людей и горним миром, в котором пребывает Бог. Участие ангелов в событиях, связанных с рождением Иисуса, подчеркивает Его Божественное происхождение. С первых же глав двух евангельских повествований Иисус предстает как обетованный Мессия, рождение Которого приветствует ангельское воинство.
Как и все еврейские младенцы мужского пола, Иисус был обрезан. В повествовании Луки обращают на себя внимание многочисленные ссылки на закон Моисеев, который евангелист называет законом Господним:
По прошествии восьми дней, когда надлежало обрезать Младенца, дали Ему имя Иисус, нареченное Ангелом прежде зачатия Его во чреве. А когда исполнились дни очищения их по закону Моисееву, принесли Его в Иерусалим, чтобы представить пред Господа, как предписано в законе Господнем, чтобы всякий младенец мужеского пола, разверзающий ложесна, был посвящен Господу, и чтобы принести в жертву, по реченному в законе Господнем, две горлицы или двух птенцов голубиных.
Тогда был в Иерусалиме человек, именем Симеон. Он был муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева; и Дух Святый был на нем. Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня. И пришел он по вдохновению в храм. И, когда родители принесли Младенца Иисуса, чтобы совершить над Ним законный обряд, он взял Его на руки, благословил Бога и сказал: Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицом всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля. Иосиф же и Матерь Его дивились сказанному о Нем. И благословил их Симеон и сказал Марии, Матери Его: се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, — и Тебе Самой оружие пройдет душу, — да откроются помышления многих сердец. Тут была также Анна пророчица, дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глубокой старости, прожив с мужем от девства своего семь лет, вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь. И она в то время, подойдя, славила Господа и говорила о Нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме. И когда они совершили всё по закону Господню, воз вратились в Галилею, в город свой Назарет (Лк. 2:21–39).
Обычай обрезывать младенцев мужского пола восходит к завету Бога с Авраамом, которому Бог повелел: Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола… и будет завет Мой на теле вашем заветом вечным (Быт. 17:12–13). Христианская Церковь на раннем этапе своего существования отмени ла этот еврейский обычай, что было связано с решением открыть Церковь для «необрезанных», то есть язычников (Деян. 11:3). Апостол Павел развивает учение о Церкви как Новом Израиле, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания (Кол. 3:11).
Тем не менее Лука, несомненно знакомый с богословием Павла и пишущий для язычников, единственный из евангелистов считает необходимым упомянуть о том, что Иисус был обрезан в знак Своей принадлежности к богоизбранному еврейскому народу. Лука также единственный, кто повествует о том, как младенца Иисуса принесли в храм Иерусалимский, чтобы представить пред Господа.
Оба рассказа — об обрeзании Иисуса и о принесении Его в храм — демонстрируют верность Иосифа и Марии предписаниям закона Моисеева:
Если женщина зачнет и родит младенца мужеского пола, то она нечиста будет семь дней; как во дни страдания ее очищением, она будет нечиста; в восьмой же день обрежется у него крайняя плоть его; и тридцать три дня должна она сидеть, очищаясь от кровей своих; ни к чему священному не должна прикасаться и к святилищу не должна приходить, пока не исполнятся дни очищения ее… По окончании дней очищения своего за сына или за дочь она должна принести однолетнего агнца во всесожжение и молодого голубя или горлицу в жертву за грех, ко входу скинии со брания к священнику; он принесет это пред Господа и очистит ее, и она будет чиста от течения кровей ее… Если же она не в состоянии принести агнца, то пусть возьмет двух горлиц или двух молодых голубей, одного во всесожжение, а другого в жертву за грех, и очистит ее священник, и она будет чиста (Лев. 12:2–4, 6–8).
Жертва очищения, или жертва за грех, имела искупительное и очистительное действие. Она приносилась после совершения грехов вольных или невольных, а также по окончании периода женской родовой нечистоты. Обряд очищения совершался на сороковой день по рождении ребенка мужского пола. Двух горлиц и двух птенцов голубиных приносила та женщина, которая не имела достаточных средств, чтобы принести агнца: это подтверждает, что Иосиф был человеком скромного достатка, несмотря на свое происхождение из рода Давидова. Тот факт, что Иосифу и Марии не нашлось места в гостинице в Вифлееме, также косвенно подтверждает более чем скромные возможности Иосифа.
В словах, которые произнес Симеон, взяв на руки Младенца (Лк. 2:29–32), подчеркивается значение рождения Мессии не только для израильского народа, но и для «всех народов», то есть для язычников. Исследователь, который попытался бы вычленить образ «исторического Симеона» из евангельского рассказа, непременно споткнулся бы об эти слова и объявил их лишенными всякой достоверности, поскольку старец, воспитанный в строгих еврейских традициях, муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева (Лк. 2:25), никак не мог предсказывать, что Иисус станет Спасителем не только для народа еврейского, но и для «всех народов» и язычников. Между тем представление об универсальности миссии рожденного в Вифлееме Иисуса стало частью учения Церкви на очень раннем этапе ее исторического бытия, и это понимание в полной мере отражено в начальных главах Евангелия от Луки.
Симеон обращает к Марии слова: и Тебе Самой оружие пройдет душу (Лк. 2:35). В греческом языке здесь употреблен термин ρομφαία (меч). Это первое в Евангелии предсказание о страданиях Иисуса и связанных с ними страданиях Его Матери. В церковной традиции сложилось учение о том, что при рождении Иисуса Мария не испытала обычных мук, свойственных рожающим. По словам Иоанна Дамаскина, Пресвятая Дева «родила без обычных родовых мук», но Она испытала эти муки, когда стояла при кресте Иисуса, «видя, что Тот, Кого через рождение Она узнала как Бога, умерщвляется как злодей».
Повествования евангелистов Матфея и Луки легли в основу праздника Рождества Христова — второго по значимости после Пасхи в христианском календаре. Для этого праздника была выбрана фиксированная дата — 25 декабря (по старому стилю). Первоначально в церковном календаре был один праздник — Богоявление, 6 января, установленный не позднее II века. Под Богоявлением при этом понимали целую серию событий, связанных с воплощением Сына Божия, включая рождение Иисуса от Девы и Его крещение в Иордане.
Праздник Рождества Христова, совершаемый отдельно от Богоявления 25 декабря, появляется на Западе не позднее III века. Начало отдельного празднования Рождества Христова на Востоке относится к последней четверти IV века. В Слове на Рождество, произнесенном между 386 и 388 годами в Антиохии, Иоанн Златоуст говорит: «Хотя нет еще десяти лет, как этот день стал известен и знаком нам, но как будто издавна и за много лет преданный нам, так он прославился от вашего усердия». Выражение «нет еще десяти лет» может, соответственно, указывать на 377–380 годы как время установления в Антиохии праздника Рождества.
В Иерусалиме же, напротив, довольно долго — вероятно, вплоть до VI века — Рождество праздновалось вместе с Богоявлением 6 января. Также довольно долго один общий праздник сохранялся в календаре Александрийской Церкви. Традиция совместного празднования рождения Иисуса от Девы и Его крещения в Иордане сохранилась в ориентальных (так называемых дохалкидонских) Церквах.
Рассказы из Евангелия от Луки также легли в основу трех других церковных праздников — Благовещения, Обрeзания Господня и Сретения. При установлении дат этих праздников точкой отсчета было Рождество: Благовещение празднуется 25 марта, за девять месяцев до Рождества, Обрeзание — на восьмой день по Рождестве, Сретение — на сороковой. Литургические тексты праздников содержат богословский комментарий к читаемым отрывкам из Евангелия от Луки.
« Духовные уроки из жизни
Праздник Обрезания Господня »
  • +3

Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.