Благодарность на словах или на деле?
Нет, наверное, среди нас человека, который не просил бы у Бога помощи в своих трудностях, скорбях и болезнях, не ждал бы от Него исцеления, поддержки, выручки, выправления ситуации. Нет, не о том сейчас речь, почему эти наши мольбы не всегда получают удовлетворение, а немножко о другом. О том, что необходимую нам помощь мы на самом деле получаем от Него всегда.
Даже когда совсем не просим – вот об этой именно помощи. А проблема наша в том, как мы на сей факт реагируем. Помним, благодарим? На самом деле благодарим, на деле именно – или только произносим слова благодарности, а сами меж тем падаем духом от новых наших бед и от неисполнения наших слезных прошений?
Не так давно я готовила для публикации беседу со священником, посвященную Неделе о слепом. Беседуя об этом иерусалимском слепце (ср. Ин. 9), мы вспомнили, конечно, и о расслабленном из купальни Вифезда (ср. Ин. 5), и о других исцеленных Христом людях. И вдруг мне пришло в голову вот что.
Христос – Бог, возможности Которого безграничны, а силы неисчерпаемы – исцеляет не всех. В смысле – не всех подряд.
В Евангелии нет такого эпизода – чтобы Спаситель, входя в тот или иной город, прямо в его воротах сказал «Все, кто болен и увечен в этом городе – сей же час станьте целы и здравы!» Или – чтобы стояла перед Ним огромная толпа страждущих и стенающих, и Он одним движением или словом вылечил бы их всех. Не делает Он этого! Хотя, казалось бы, – именно такая, с позволения сказать, «акция» могла бы убедить весь город, всю округу в Его мессианском Божественном достоинстве.
В седьмой главе Евангелия от Луки говорится: «А в это время Он многих исцелил от болезней и недугов и от злых духов, и многим слепым даровал зрение» (Лк. 7, 21). Обратим внимание на слово «многих». Оно ведь и означает – не всех! Не всех, скажем, слепых в этой местности и не всех хромых, а многих из них.
Исцеление городами, толпами, стадионами, полными залами – это, скорее из практики сектантов и шарлатанов позднейших времен (читатели среднего и старшего поколений вспомнят Кашпировского и Чумака). А Христово чудо – это всегда отдельная история, это персональное обращение Бога к человеку. И хотя мы не всегда, не во всех эпизодах слышим какой-либо диалог между Исцелителем и исцеленным – мы всегда чувствуем, что к физическому исцелению совершенное Христом чудо не сводится. Оно служит цели высшей, непреходящей; оно всегда – и заданный человеку вопрос, и помощь в обретении ответа, и предостережение («вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин. 5,14)), и призыв к изменению дальнейшей жизни. Помощь Богочеловека человеку – это всегда помощь адресная и совсем не случайная, то есть – не в том вовсе ее причина, что кому-то из иерихонских или иерусалимских калек повезло попасться Ему на глаза.
Исцеленные отвечают Богу по-разному: кто-то, как гадаринский бесноватый, просит позволения навсегда остаться при Нем и в дальнейшем становится Его свидетелем (ср.Лк. 8, 38–39); а кто-то уходит, не оглядываясь («…не десять ли очистились? Где же девять?» (Лк.17, 17)). Но что ж тут удивительного: на то Он и оставляет человека свободным! Его чудеса – не для того вовсе, чтобы подавить волю человека и лишить его выбора. Они – для того, чтобы дать человеку шанс, путь к новой жизни.
Сделав вышеописанное открытие, я подумала, что оно ведь касается и меня тоже – хотя я живу спустя две тысячи лет после Его Вознесения. Я постоянно, с рождения до сего дня, нуждаюсь в Его помощи… и я не знаю, что было бы со мною, если бы я ее не получала. Получала всегда. Даже когда совсем в Него не верила. Он-то в меня верил! И можно ли усомниться в том, что помощь Его мне была тоже адресной и неслучайной, и цель имела высшую – не просто помочь мне, скажем, в университет поступить или работу найти, но – дать мне возможность жить, расти, не сломаться, дорасти до Истины, до воцерковления?
«Господи, Боже мой, яко Благ и Человеколюбец, многия милости сотворил еси со мною, яже не чаях видети, и что воздам Твоей благости, Господи мой, Господи?..»
Впрямь – что воздам? Чем отвечу?.. Получив от Него столько – почему унываю, почему стенаю от жалости к себе?
Может быть, мне надо просто осознать: в определенном смысле слова Бог ничего не дает человеку просто так: нет здоровья – на тебе здоровье, нет квартиры, денег, мужа или жены – попроси и получи, без всяких там условий и дальнейших ожиданий. Все, что Он для нас уже сделал – начиная с того, что создал, привел из небытия в бытие, – не просто так.
Кто-то удивится, даже возмутится, читая эти слова: разве Бог опускается до человеческих счетов по принципу «ты Мне – Я тебе»? И разве кто-то из нас может расплатиться с Богом?.. Наконец, неужели Бог нуждается в чем-то, исходящем от человека?
Бог не нуждается. Нуждаемся мы, а Он нас любит – так, как сами мы себя не можем любить, не умеем. Мы желаем себе блага, как его понимаем, а Он желает нашего спасения для жизни вечной – и ради нее премудро помогает нам в жизни земной. Он не обеспечивает нам безбедную, исключительно счастливую жизнь на земле, нет, Он нам этого не обещал, как говорится, ни разу. Он хочет, чтобы мы оказались среди тех, кто услышит: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25, 34). Это не исполнение договорных обязательств, это любовь. И не о том речь, чтобы с Богом расплатиться, а о том, чтобы отозваться на эту любовь любовью и спастись – Ему на радость.
Плохо, когда жизнь наша собственная теряет в наших глазах целостность, рассыпается на черные и белые куски: «Вот, тогда я помолилась, и помогло, а теперь – молюсь-молюсь, и что-то никак не помогает». Жизнь наша, со всем тем, что в ней происходит – радостным и горьким, подавляющим и вдохновляющим, – целостный, непрерываемый диалог Бога с нами. И если мы осознанно участвуем в этом диалоге, то наша жизнь обретает целостность. А она, в свою очередь, означает несомненность смысла, ясность цели и твердость опоры.
Когда это до меня по-настоящему дошло, я вспомнила Христовы притчи о талантах и о минах (Мф. 25,14–30; Лк. 19, 11–26) и стала молиться так: «Господи, пусть каждое Твое благодеяние станет для меня тем талантом, который я верну Тебе, Господину моему, с прибылью».
Марина Бирюкова
Даже когда совсем не просим – вот об этой именно помощи. А проблема наша в том, как мы на сей факт реагируем. Помним, благодарим? На самом деле благодарим, на деле именно – или только произносим слова благодарности, а сами меж тем падаем духом от новых наших бед и от неисполнения наших слезных прошений?
Не так давно я готовила для публикации беседу со священником, посвященную Неделе о слепом. Беседуя об этом иерусалимском слепце (ср. Ин. 9), мы вспомнили, конечно, и о расслабленном из купальни Вифезда (ср. Ин. 5), и о других исцеленных Христом людях. И вдруг мне пришло в голову вот что.
Христос – Бог, возможности Которого безграничны, а силы неисчерпаемы – исцеляет не всех. В смысле – не всех подряд.
В Евангелии нет такого эпизода – чтобы Спаситель, входя в тот или иной город, прямо в его воротах сказал «Все, кто болен и увечен в этом городе – сей же час станьте целы и здравы!» Или – чтобы стояла перед Ним огромная толпа страждущих и стенающих, и Он одним движением или словом вылечил бы их всех. Не делает Он этого! Хотя, казалось бы, – именно такая, с позволения сказать, «акция» могла бы убедить весь город, всю округу в Его мессианском Божественном достоинстве.
В седьмой главе Евангелия от Луки говорится: «А в это время Он многих исцелил от болезней и недугов и от злых духов, и многим слепым даровал зрение» (Лк. 7, 21). Обратим внимание на слово «многих». Оно ведь и означает – не всех! Не всех, скажем, слепых в этой местности и не всех хромых, а многих из них.
Исцеление городами, толпами, стадионами, полными залами – это, скорее из практики сектантов и шарлатанов позднейших времен (читатели среднего и старшего поколений вспомнят Кашпировского и Чумака). А Христово чудо – это всегда отдельная история, это персональное обращение Бога к человеку. И хотя мы не всегда, не во всех эпизодах слышим какой-либо диалог между Исцелителем и исцеленным – мы всегда чувствуем, что к физическому исцелению совершенное Христом чудо не сводится. Оно служит цели высшей, непреходящей; оно всегда – и заданный человеку вопрос, и помощь в обретении ответа, и предостережение («вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин. 5,14)), и призыв к изменению дальнейшей жизни. Помощь Богочеловека человеку – это всегда помощь адресная и совсем не случайная, то есть – не в том вовсе ее причина, что кому-то из иерихонских или иерусалимских калек повезло попасться Ему на глаза.
Исцеленные отвечают Богу по-разному: кто-то, как гадаринский бесноватый, просит позволения навсегда остаться при Нем и в дальнейшем становится Его свидетелем (ср.Лк. 8, 38–39); а кто-то уходит, не оглядываясь («…не десять ли очистились? Где же девять?» (Лк.17, 17)). Но что ж тут удивительного: на то Он и оставляет человека свободным! Его чудеса – не для того вовсе, чтобы подавить волю человека и лишить его выбора. Они – для того, чтобы дать человеку шанс, путь к новой жизни.
Сделав вышеописанное открытие, я подумала, что оно ведь касается и меня тоже – хотя я живу спустя две тысячи лет после Его Вознесения. Я постоянно, с рождения до сего дня, нуждаюсь в Его помощи… и я не знаю, что было бы со мною, если бы я ее не получала. Получала всегда. Даже когда совсем в Него не верила. Он-то в меня верил! И можно ли усомниться в том, что помощь Его мне была тоже адресной и неслучайной, и цель имела высшую – не просто помочь мне, скажем, в университет поступить или работу найти, но – дать мне возможность жить, расти, не сломаться, дорасти до Истины, до воцерковления?
«Господи, Боже мой, яко Благ и Человеколюбец, многия милости сотворил еси со мною, яже не чаях видети, и что воздам Твоей благости, Господи мой, Господи?..»
Впрямь – что воздам? Чем отвечу?.. Получив от Него столько – почему унываю, почему стенаю от жалости к себе?
Может быть, мне надо просто осознать: в определенном смысле слова Бог ничего не дает человеку просто так: нет здоровья – на тебе здоровье, нет квартиры, денег, мужа или жены – попроси и получи, без всяких там условий и дальнейших ожиданий. Все, что Он для нас уже сделал – начиная с того, что создал, привел из небытия в бытие, – не просто так.
Кто-то удивится, даже возмутится, читая эти слова: разве Бог опускается до человеческих счетов по принципу «ты Мне – Я тебе»? И разве кто-то из нас может расплатиться с Богом?.. Наконец, неужели Бог нуждается в чем-то, исходящем от человека?
Бог не нуждается. Нуждаемся мы, а Он нас любит – так, как сами мы себя не можем любить, не умеем. Мы желаем себе блага, как его понимаем, а Он желает нашего спасения для жизни вечной – и ради нее премудро помогает нам в жизни земной. Он не обеспечивает нам безбедную, исключительно счастливую жизнь на земле, нет, Он нам этого не обещал, как говорится, ни разу. Он хочет, чтобы мы оказались среди тех, кто услышит: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25, 34). Это не исполнение договорных обязательств, это любовь. И не о том речь, чтобы с Богом расплатиться, а о том, чтобы отозваться на эту любовь любовью и спастись – Ему на радость.
Плохо, когда жизнь наша собственная теряет в наших глазах целостность, рассыпается на черные и белые куски: «Вот, тогда я помолилась, и помогло, а теперь – молюсь-молюсь, и что-то никак не помогает». Жизнь наша, со всем тем, что в ней происходит – радостным и горьким, подавляющим и вдохновляющим, – целостный, непрерываемый диалог Бога с нами. И если мы осознанно участвуем в этом диалоге, то наша жизнь обретает целостность. А она, в свою очередь, означает несомненность смысла, ясность цели и твердость опоры.
Когда это до меня по-настоящему дошло, я вспомнила Христовы притчи о талантах и о минах (Мф. 25,14–30; Лк. 19, 11–26) и стала молиться так: «Господи, пусть каждое Твое благодеяние станет для меня тем талантом, который я верну Тебе, Господину моему, с прибылью».
Марина Бирюкова
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
