Интересные факты о постах
За некоторое время до начала Великого поста многие начинают задаваться вопросом, как его проводить и насколько серьезно стоит соблюдать постный устав.
Понятие поста присуще большинству религиозных систем. Те или иные посты в различной трактовке, те или иные аскетические упражнения были свойственны и языческим системам. В настоящий момент и мусульмане имеют пост. Но, конечно, христианство придало посту более глубокое, более осмысленное значение, не только ритуальное, как в более ранних или в более простых системах, каковой, например, при всем великолепии философии является ислам. Потому что для христианина любая аскетическая практика, подразумевая не монашество, не отшельничество, а самую простую аскетическую практику, которая рекомендована любому христианину, не самоценна — «Суббота для человека, а не человек для субботы».
А потому пост представляет собой определенную помощь в сосредоточении, в переживании тех или иных событий Священной Истории, в молитвенной практике. В связи с этим пост может быть связан как с копиями событий Евангельского повествования, так и с некоторым приношением празднику, приношением христианину события.
Прежде всего, Великий пост связан с последующими переживаниями страданий Господних. И особая строгость, особая печаль Великого поста связана, несомненно, с распятием, а не с воскрешением. В противовес ему, Рождественский пост представляет собой некоторое сосредоточение в подготовке к абсолютно светлому событию, к рождению будущего Спасителя, поэтому и сам по себе не содержит скорби.
Таким же «проскинезисом» (почитанием, уважением), сказали бы греки, в честь Богородицы является Успенский пост, а проскинезисом в честь апостолов является Петров пост.
Особые однодневные посты — тоже разные. Понятно, что день строгого поста на Усекновение главы Иоанна Предтечи есть скорбный день, что, соответственно, и подчеркивается строгим постом. Однако такой же строгий пост положен и в праздник Крестовоздвижения, но там ничего скорбного нет. Наоборот, он победительный, утверждающий.
Постных дней бывает разное количество. Год на год не приходится, но, как правило, их чуть больше, чем дней непостных, чем мясоедов. Все зависит от продолжительности Петрова поста, который связан с пасхалией, пасхальным кругом. Он наступает через неделю после Пятидесятницы, дня Святой Троицы, и максимально может достигать 5 с половиной недель, а минимально может составлять 8 дней.
Посты существовали уже у первых христиан, во всяком случае, по Вознесению Христа. Существует и евангельский рассказ о том: Спасителя упрекнули в том, что Его ученики не постятся и не совершенствуются в аскетических упражнениях, присущих не всему ветхозаветному иудейскому миру, но, безусловно, присущих фарисеям (наиболее усердным, честно говоря, тогда иудеям). Как известно, Спаситель ответил на это: «Я же сейчас с ними, какая у них может быть скорбь? Вот когда Меня не будет, когда Меня отнимут у них, тогда они и попостятся». Это был, безусловно, очень многозначный ответ.
Во времена Апостольской Церкви посты уже существовали. И первыми, несомненно, были однодневные, совершаемые еженедельно, в среду и пятницу, а не многодневные посты. Скорее всего, нестрогие, без какой бы то ни было установленной постной практики.
В первые три с половиной — четыре века христианства установились (некоторое время, даже после первого Вселенского Собора 325 года, различные по времени) многодневные посты. Как утверждают историки Церкви, к концу четвертого столетия, хотя и не везде, не во всех диоцезах, не во всех поместных Церквах, существовали все четыре известных нам многодневных поста. Великий пост был везде, а Успенский, по всей вероятности, установился повсеместно только после третьего и четвертого Вселенских Соборов, когда было догматизировано почитание Богородицы.
Постная практика повсюду была различной. Та практика, которая составляет нынешний постный устав, связана с двумя монастырскими уставами — Иерусалимским и Студийским, которыми очень увлеклись во времена высокого Средневековья, то есть примерно в XI-XIV веках, и которые на всех оказали очень большое влияние. Но установлены они были конкретно для тех монастырей. За пределами монастырей никаких постных уставов вообще не существовало даже в Средневековье.
Были постные обычаи. Причем средневековая Церковь поступала весьма разумно: никто не навязывал вне монастыря единообразного исполнения постов, и делались всевозможные послабления. Так, когда начали крестить многочисленных кочевников Великой степи, возник вопрос: а как им поститься? И Собор епископов пришел к тому, что во время поста кочевникам следует воздерживаться только от мясной пищи, но ни в коем случае не от молочной, потому что у них никакой другой пищи больше нет.
Так поступали повсеместно. На постную практику и на постные обычаи оказывало влияние и обычное для данной земли, для данной страны меню, обычный рацион. Ведь не только кочевники питаются одной животной пищей, люди вообще по-разному питаются. Предположительно, рекомендуемая нынешними уставами в многострадальной России свирепая постная практика, с указанием в календаре дней, когда можно «вкушать елей», то есть растительное масло, а когда нельзя, относится к позднему Средневековью, то есть к XVI веку. После XVII века уже последовало послабление, потому что посты начинали не соблюдать.
В связи с этим можно заметить несколько интересных вещей. Во-первых, для русского человека перенесение постной практики Восточного Средиземноморья — практики греков, сирийцев, обитателей Святой Земли — это нонсенс. Ведь мы живем в холодной стране. Следовательно, у нас посты не по числу постных дней, а по рекомендуемым нормам должны быть смягчены просто потому, что у нас белковая норма должна быть выше, поскольку нам надо поглощать значительно больше калорий, которые мы тратим на собственный обогрев.
Во-вторых, греки, как, впрочем, и сирийцы, вообще любят рыбу. А мясо любят не очень, и не очень много его едят, даже и сейчас. И больше ценят рыбу. Потому поститься им, если не строгий пост, элементарно просто. Для них это почти привычный рацион. Нашим богатством всегда была речная рыба, но за XX век мы, наверное, раза в три сократили ее поголовье. В то время как у греков рыба морская. И там все как было, так и осталось.
В-третьих, у нас нет или дорого стоят многие растительные пищевые продукты с очень высоким питательным качеством. Самый ценный на планете растительный продукт — это финик. В Греции он, правда, тоже не вызревает, ему холодновато там, но уже в Сирии растет. Зато такие замечательные продукты, как фиги, они же смоквы (у нас их называют, на татарский манер, «инжир»), такие, как самые ценные, самые лучшие и необыкновенно питательные бобовые культуры — бобы, фасоль и чечевица — для них не вопрос. Питательнейшая чечевица, если вспомнить Писание, считалась в Риме абсолютно плебейской едой. У нас эти продукты заметно дороже, а некоторые просто не растут.
Нам гораздо труднее поддерживать тот уровень, который незатруднителен для жителей Средиземноморья. Даже на побережье Таврии (в Крыму) у нас холоднее, чем в Элладе, и уже не все растет.
Однако при этом мы ухитряемся сохранять в календаре пост, который у греков вообще вышел из употребления. Как это произошло — сказать затруднительно. По всей вероятности, он не был повсеместным, и потому отпал. Это длинный Петров пост. Он отпал, хотя грекам, у которых в это время уже поспели растительные продукты нового урожая, соблюдать июньский пост было бы нетрудно. [Комментарий редактора «Азбуки веры»: В Греции Петров пост не вышел из употребления, но имеет на 13 дней меньшую продолжительность, как у большинства Поместных православных церквей. Соответственно, когда в России Петров пост менее 13 дней (он бывает от 8 до 42 дней), то в Греции его нет. ].
Зато его трудно соблюдать русским, которые его усердно сохраняют. Он существует только в нашей Церкви и у тех, кто у нас учился, то есть у более поздних православных. У балканских славян, как и у греков, он вышел из употребления. В дореволюционной России он иначе назывался «голодным постом», потому что к концу весны и началу лета запасы прошлого года подъедались, а новых еще не было. Очень легко, даже безо всякой рыбы, соблюдать двухнедельный Успенский пост. И совершенно в ином положении Петров пост, особенно если учесть, что он представляет собой только дань чести апостолам.
Если так уж необходимо сохранять благочестивые воспоминания об апостолах, почему бы не вспомнить, что единственным безгрешным человеком, обладавшим абсолютной личной святостью, была Богоматерь, в честь которой совершается двухнедельный пост. Тогда почему бы не установить однонедельный, фиксированный Петров пост, неделю до дня апостолов Петра и Павла.
Нигде нет, а в наших монастырях есть еще один, кроме среды и пятницы, постный день — понедельник, называемый «архангельским». Правда, никто не знает, какой архангел его установил и откуда это взялось. Но мы бедная страна, холодная, так сделаем же себе еще пожестче правило, чем у всех нормальных христиан.
Итак, сильное влияние Иерусалимского и Студийского уставов сказалось и на мирских церквях, то есть на приходских храмах, что, вне всякого сомнения, стало определяющим в период, когда мы захлебывались от консерватизма, во второй половине XVI и в начале XVII века, и кончился тот период расколом. Тогда были прописаны очень жесткие постные нормы.
На сегодня очень многие достойнейшие священнослужители высказывают твердую убежденность, что постный устав — как и когда поститься — существует только для монастыря. А для прихода и для духовенства его не существует. Несомненно, монастырский устав жизни — единственно возможный способ жизни монастыря.
Но существует мнение, что ежели монах служит на приходе, то и его не касается постный устав, потому что он не в том мире, отгороженном от потрясаемого постоянно разными волнениями внешнего мира. Только календарные постные дни. То есть, для христианина существуют по календарю среда, пятница и многодневные посты, но не более того.
И во вполне православной России устанавливались обычаи, часто далекие от постного устава. У Ивана Сергеевича Шмелева — а уж он-то и православный, и большой традиционалист — можно увидеть, что в Великий пост в предреволюционные времена было принято во вполне православных, глубокоцерковных семьях есть рыбу, не выделяя среды и пятницы, и никому не приходило в голову переходить на сухоядение.
В стремлении жестко соблюдать пост бывает нелепица. В 70-е годы XX века официальный церковный календарь печатал напоминания, что в Лазареву субботу и канун Благовещения разрешено вкушение рыбной икры, что было издевательством над прихожанами. Кто и где мог достать рыбную икру? А в ЦК (центральном комитете коммунистической партии), где икра была, посты не соблюдали. Примерно также сегодня выглядят распоряжения, в какие дни Великого поста можно «вкушать елей», а когда надо заниматься сухоядением.
Еще один момент. Старинная русская болезнь — вместо того чтобы стремиться совершать нечто посильное, надо заламывать невероятные нормы, в том числе и для самого себя, и с них постоянно срываться. Это сказалось, между прочим, и в нашей монастырской практике.
Между прочим, римо-католики в стародавние времена, когда они тоже были большими уставщиками и консерваторами, постную практику соизмеряли с тяжестью трудов. В частности, монахам-проповедникам, и доминиканцам, и преподавателям-иезуитам были официально резко снижены постные нормы, потому что они очень много странствовали и постоянно работали.
Владимир Махнач
Понятие поста присуще большинству религиозных систем. Те или иные посты в различной трактовке, те или иные аскетические упражнения были свойственны и языческим системам. В настоящий момент и мусульмане имеют пост. Но, конечно, христианство придало посту более глубокое, более осмысленное значение, не только ритуальное, как в более ранних или в более простых системах, каковой, например, при всем великолепии философии является ислам. Потому что для христианина любая аскетическая практика, подразумевая не монашество, не отшельничество, а самую простую аскетическую практику, которая рекомендована любому христианину, не самоценна — «Суббота для человека, а не человек для субботы».
А потому пост представляет собой определенную помощь в сосредоточении, в переживании тех или иных событий Священной Истории, в молитвенной практике. В связи с этим пост может быть связан как с копиями событий Евангельского повествования, так и с некоторым приношением празднику, приношением христианину события.
Прежде всего, Великий пост связан с последующими переживаниями страданий Господних. И особая строгость, особая печаль Великого поста связана, несомненно, с распятием, а не с воскрешением. В противовес ему, Рождественский пост представляет собой некоторое сосредоточение в подготовке к абсолютно светлому событию, к рождению будущего Спасителя, поэтому и сам по себе не содержит скорби.
Таким же «проскинезисом» (почитанием, уважением), сказали бы греки, в честь Богородицы является Успенский пост, а проскинезисом в честь апостолов является Петров пост.
Особые однодневные посты — тоже разные. Понятно, что день строгого поста на Усекновение главы Иоанна Предтечи есть скорбный день, что, соответственно, и подчеркивается строгим постом. Однако такой же строгий пост положен и в праздник Крестовоздвижения, но там ничего скорбного нет. Наоборот, он победительный, утверждающий.
Постных дней бывает разное количество. Год на год не приходится, но, как правило, их чуть больше, чем дней непостных, чем мясоедов. Все зависит от продолжительности Петрова поста, который связан с пасхалией, пасхальным кругом. Он наступает через неделю после Пятидесятницы, дня Святой Троицы, и максимально может достигать 5 с половиной недель, а минимально может составлять 8 дней.
Посты существовали уже у первых христиан, во всяком случае, по Вознесению Христа. Существует и евангельский рассказ о том: Спасителя упрекнули в том, что Его ученики не постятся и не совершенствуются в аскетических упражнениях, присущих не всему ветхозаветному иудейскому миру, но, безусловно, присущих фарисеям (наиболее усердным, честно говоря, тогда иудеям). Как известно, Спаситель ответил на это: «Я же сейчас с ними, какая у них может быть скорбь? Вот когда Меня не будет, когда Меня отнимут у них, тогда они и попостятся». Это был, безусловно, очень многозначный ответ.
Во времена Апостольской Церкви посты уже существовали. И первыми, несомненно, были однодневные, совершаемые еженедельно, в среду и пятницу, а не многодневные посты. Скорее всего, нестрогие, без какой бы то ни было установленной постной практики.
В первые три с половиной — четыре века христианства установились (некоторое время, даже после первого Вселенского Собора 325 года, различные по времени) многодневные посты. Как утверждают историки Церкви, к концу четвертого столетия, хотя и не везде, не во всех диоцезах, не во всех поместных Церквах, существовали все четыре известных нам многодневных поста. Великий пост был везде, а Успенский, по всей вероятности, установился повсеместно только после третьего и четвертого Вселенских Соборов, когда было догматизировано почитание Богородицы.
Постная практика повсюду была различной. Та практика, которая составляет нынешний постный устав, связана с двумя монастырскими уставами — Иерусалимским и Студийским, которыми очень увлеклись во времена высокого Средневековья, то есть примерно в XI-XIV веках, и которые на всех оказали очень большое влияние. Но установлены они были конкретно для тех монастырей. За пределами монастырей никаких постных уставов вообще не существовало даже в Средневековье.
Были постные обычаи. Причем средневековая Церковь поступала весьма разумно: никто не навязывал вне монастыря единообразного исполнения постов, и делались всевозможные послабления. Так, когда начали крестить многочисленных кочевников Великой степи, возник вопрос: а как им поститься? И Собор епископов пришел к тому, что во время поста кочевникам следует воздерживаться только от мясной пищи, но ни в коем случае не от молочной, потому что у них никакой другой пищи больше нет.
Так поступали повсеместно. На постную практику и на постные обычаи оказывало влияние и обычное для данной земли, для данной страны меню, обычный рацион. Ведь не только кочевники питаются одной животной пищей, люди вообще по-разному питаются. Предположительно, рекомендуемая нынешними уставами в многострадальной России свирепая постная практика, с указанием в календаре дней, когда можно «вкушать елей», то есть растительное масло, а когда нельзя, относится к позднему Средневековью, то есть к XVI веку. После XVII века уже последовало послабление, потому что посты начинали не соблюдать.
В связи с этим можно заметить несколько интересных вещей. Во-первых, для русского человека перенесение постной практики Восточного Средиземноморья — практики греков, сирийцев, обитателей Святой Земли — это нонсенс. Ведь мы живем в холодной стране. Следовательно, у нас посты не по числу постных дней, а по рекомендуемым нормам должны быть смягчены просто потому, что у нас белковая норма должна быть выше, поскольку нам надо поглощать значительно больше калорий, которые мы тратим на собственный обогрев.
Во-вторых, греки, как, впрочем, и сирийцы, вообще любят рыбу. А мясо любят не очень, и не очень много его едят, даже и сейчас. И больше ценят рыбу. Потому поститься им, если не строгий пост, элементарно просто. Для них это почти привычный рацион. Нашим богатством всегда была речная рыба, но за XX век мы, наверное, раза в три сократили ее поголовье. В то время как у греков рыба морская. И там все как было, так и осталось.
В-третьих, у нас нет или дорого стоят многие растительные пищевые продукты с очень высоким питательным качеством. Самый ценный на планете растительный продукт — это финик. В Греции он, правда, тоже не вызревает, ему холодновато там, но уже в Сирии растет. Зато такие замечательные продукты, как фиги, они же смоквы (у нас их называют, на татарский манер, «инжир»), такие, как самые ценные, самые лучшие и необыкновенно питательные бобовые культуры — бобы, фасоль и чечевица — для них не вопрос. Питательнейшая чечевица, если вспомнить Писание, считалась в Риме абсолютно плебейской едой. У нас эти продукты заметно дороже, а некоторые просто не растут.
Нам гораздо труднее поддерживать тот уровень, который незатруднителен для жителей Средиземноморья. Даже на побережье Таврии (в Крыму) у нас холоднее, чем в Элладе, и уже не все растет.
Однако при этом мы ухитряемся сохранять в календаре пост, который у греков вообще вышел из употребления. Как это произошло — сказать затруднительно. По всей вероятности, он не был повсеместным, и потому отпал. Это длинный Петров пост. Он отпал, хотя грекам, у которых в это время уже поспели растительные продукты нового урожая, соблюдать июньский пост было бы нетрудно. [Комментарий редактора «Азбуки веры»: В Греции Петров пост не вышел из употребления, но имеет на 13 дней меньшую продолжительность, как у большинства Поместных православных церквей. Соответственно, когда в России Петров пост менее 13 дней (он бывает от 8 до 42 дней), то в Греции его нет. ].
Зато его трудно соблюдать русским, которые его усердно сохраняют. Он существует только в нашей Церкви и у тех, кто у нас учился, то есть у более поздних православных. У балканских славян, как и у греков, он вышел из употребления. В дореволюционной России он иначе назывался «голодным постом», потому что к концу весны и началу лета запасы прошлого года подъедались, а новых еще не было. Очень легко, даже безо всякой рыбы, соблюдать двухнедельный Успенский пост. И совершенно в ином положении Петров пост, особенно если учесть, что он представляет собой только дань чести апостолам.
Если так уж необходимо сохранять благочестивые воспоминания об апостолах, почему бы не вспомнить, что единственным безгрешным человеком, обладавшим абсолютной личной святостью, была Богоматерь, в честь которой совершается двухнедельный пост. Тогда почему бы не установить однонедельный, фиксированный Петров пост, неделю до дня апостолов Петра и Павла.
Нигде нет, а в наших монастырях есть еще один, кроме среды и пятницы, постный день — понедельник, называемый «архангельским». Правда, никто не знает, какой архангел его установил и откуда это взялось. Но мы бедная страна, холодная, так сделаем же себе еще пожестче правило, чем у всех нормальных христиан.
Итак, сильное влияние Иерусалимского и Студийского уставов сказалось и на мирских церквях, то есть на приходских храмах, что, вне всякого сомнения, стало определяющим в период, когда мы захлебывались от консерватизма, во второй половине XVI и в начале XVII века, и кончился тот период расколом. Тогда были прописаны очень жесткие постные нормы.
На сегодня очень многие достойнейшие священнослужители высказывают твердую убежденность, что постный устав — как и когда поститься — существует только для монастыря. А для прихода и для духовенства его не существует. Несомненно, монастырский устав жизни — единственно возможный способ жизни монастыря.
Но существует мнение, что ежели монах служит на приходе, то и его не касается постный устав, потому что он не в том мире, отгороженном от потрясаемого постоянно разными волнениями внешнего мира. Только календарные постные дни. То есть, для христианина существуют по календарю среда, пятница и многодневные посты, но не более того.
И во вполне православной России устанавливались обычаи, часто далекие от постного устава. У Ивана Сергеевича Шмелева — а уж он-то и православный, и большой традиционалист — можно увидеть, что в Великий пост в предреволюционные времена было принято во вполне православных, глубокоцерковных семьях есть рыбу, не выделяя среды и пятницы, и никому не приходило в голову переходить на сухоядение.
В стремлении жестко соблюдать пост бывает нелепица. В 70-е годы XX века официальный церковный календарь печатал напоминания, что в Лазареву субботу и канун Благовещения разрешено вкушение рыбной икры, что было издевательством над прихожанами. Кто и где мог достать рыбную икру? А в ЦК (центральном комитете коммунистической партии), где икра была, посты не соблюдали. Примерно также сегодня выглядят распоряжения, в какие дни Великого поста можно «вкушать елей», а когда надо заниматься сухоядением.
Еще один момент. Старинная русская болезнь — вместо того чтобы стремиться совершать нечто посильное, надо заламывать невероятные нормы, в том числе и для самого себя, и с них постоянно срываться. Это сказалось, между прочим, и в нашей монастырской практике.
Между прочим, римо-католики в стародавние времена, когда они тоже были большими уставщиками и консерваторами, постную практику соизмеряли с тяжестью трудов. В частности, монахам-проповедникам, и доминиканцам, и преподавателям-иезуитам были официально резко снижены постные нормы, потому что они очень много странствовали и постоянно работали.
Владимир Махнач
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
