Откровение таксиста

Было дело — служил я таксистом. Возил людей по Москве и окрестностям. И вот однажды…




Пассажир сидел сзади и думал. Я наблюдал за ним в зеркале. Редкое удовольствие — встретить задумчивого человека. Когда он не стесняется тебя, увлеченный мыслью, а его глаза смотрят внутрь и там встречаются с чем-то очень настоящим.

Он попросил меня проехать по набережным Москвы-реки. И мы ехали не торопясь, как будто без цели. Он не был туристом — не крутил головой в разные стороны. А смотрел как плывет мимо прекрасный сумеречный город. Мы словно шли в лодке, по реке, сквозь тайгу и были совершенно одни.

Иногда, правда, закрадывалось сомнение. А вдруг он задумчив как самоубийца, решивший бесповоротно сделать страшный шаг?

Пассажир молчал, улыбался, иногда он закрывал глаза, буквально на несколько секунд, лицо его становилось безмятежным, как у спящего человека. Но отчего-то я был уверен, что ни о какой «безмятежности» в его случае речь не идет. Он ехал словно внутри электрического поля. И если бы вдруг в этот момент по Москве-реке прокатилась шаровая молния, ее обязательно притянуло бы к нам.

О чем же он так напряженно и мучительно думал? Никогда бы я не решился спросить. У Краснохолмского моста мы въехали в пробку и остановились. Я включил радио, по «Маяку» звучала песня из предпоследнего «007» — Skyfall. Голос Adele влетел к нам той самой шаровой молнией. Было слишком громко, и я хотел убавить звук.

— Не надо, — сказал пассажир, — пусть поет.

И мы слушали, не двигаясь, до самого конца…

— Вы знаете перевод? — спросил он, когда песня кончилась.

— Знаю.

— Значит, небеса обрушатся… и это конец?

— Да… Но там есть и другие слова:
«Когда они разверзнутся,
Мы будем стоять твердо,
Мы выдержим это вместе»…

— Все верно… Конец это только начало.

Он замолчал. Но мне показалось, что в эту секунду что-то бесповоротно изменилось.

— Значит, так тому и быть. — сказал пассажир

— Чему быть?

Он поднял на меня глаза. И сказал решительно:

— Мне не быть священником…

— Почему?

— Все просто. Недостоин. Знакомо ли вам это чувство — собственного недостоинства? Оно удивительное! Оно родом оттуда, из «обрушенных небес»…

И он замолчал. На самом потрясающем месте. Молчал, упиваясь каким-то внутренним чувством. Ведь сказал как убил. И живой воды не принес.

Я проехал светофор и остановился под мостом.

— Что? — сказал он. — Поездка закончилась?

— Цель неизвестна, — ответил я

— Очень даже известна. Надо поесть что-нибудь. Отвезите меня в настоящее место.

— В Skyfall?

— Нет. Там нас не ждут… Что-нибудь попроще.

Я вдруг понял, куда надо ехать. Кто знает, тот утешен.

Блинная на Воронцовской улице. Чад и дым, белые колпаки, хмурая мужская очередь, запах сгущенного молока, жареного масла, шипящих блинов, яиц под майонезом, вареных сосисок, кофейной бурды и… Джека Лондона пригласить не стыдно.

И мне всегда казалось, что здесь на один шаг ближе к раю.

И я подарил этот шаг своему пассажиру.

Сдачи с пяти тысяч не нашлось.

Он ушел с купюрой в блинную за разменом. Я не хотел, чтобы он возвращался. Когда стеклянная дверь закрылась, я уехал. По-английски.
« О протестантах
Молитва Сент-Экзюпери »
  • +7

Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.