О трудностях современного брака
Предлагаю статью известного американского церковного писателя о. Алексея Янг, духовного сына иеромонаха Серафима (Роуза), на тему трудностях в своевременном браке. На эту тему, особенно что касается интимной жизни супругов, сложно говорить и еще сложнее писать – необходимо сохранять ясность изложения с одной стороны, а с другой – «деликатность» в терминологии и выражениях, тем более на страницах православного журнала. Эта тема весьма актуальна для современного пастыря, работающего с семьями и пытающего примирить и направить православных супругов.
«Вопреки мнению, распространенному даже среди духовенства, причину массовых разводов нужно искать вовсе не во внешних воздействиях социальной среды.
Причина эта — личной, моральной природы. Требования полного личного удовлетворения и неограниченные претензии к уровню жизненных благ естественно приводят к горькому разочарованию действительностью; брак основан на самопожертвовании, и вполне естественно, что люди больше не в состоянии уживаться друг с другом.» – Эдуард Норман. «Свобода в эпоху себялюбия», Itercollegiate Review, Осень 1993
Издавна повелось, что мужчина и женщина, вступая в брак, имеют достаточно ясное представление о себе самих и о своих будущих обязанностях мужа и жены, отца и матери. Однако на наших глазах этот веками установленный порядок пришел к концу: в доказательство достаточно указать, что сегодня половина браков кончается разводом. И нормальное воспитание детей, и живая связь между поколениями, уходят в прошлое.
Брак, в котором супруги объединены в нераздельное целое, и при этом содействуют друг другу в гармоничном и целенаправленном развитии, сменился безумной каруселью, где дети, деньги и карьера кружатся в полном хаосе, а о духовных задачах вообще никто не вспоминает.
Произошло это отчасти потому, что в сознании двух последних поколений образы любви и брака построены отнюдь не на евангельском, церковном или христианском материале, а на кино- и телефильмах, на сплетнях из жизни знаменитостей, да на популярных песенках.
Серьезные исследователи западной культуры отмечают, что романтическая любовь в ее нынешнем виде может даже угрожать душевному и эмоциональному здоровью человека.
В самом деле, она исходит из заведомо ложной предпосылки, что «всамделешняя» любовь должна причинять страдания, и что вся эмоциональная сфера мужчины и женщины целиком замыкается друг на друга. В результате отношения между ними приобретают патологический характер: взаимная злоба, подчинение своей воле, огульные обвинения, — все это находит бесчисленные образцы в перлах «массовой культуры».
Неудивительны и прочие атрибуты такой «любви»: алкоголь, наркотики, невоздержанность, непостоянство… Если же она завершается браком, то шансы на развод гораздо выше, чем на семейное счастье.
Разумеется, есть и настоящая, добрая и истинная любовь. Все дело в том, что существуют разные стороны такой любви (в оригинале Евангелия они обозначаются различными греческими словами); любовь телесная, эротическая — лишь одна из них, причем наименее важная. Однако именно на ней построена современная сказка о «романтической любви», которая причиняет людям столько неприятностей.
Надо отметить, что само понятие «романтической любви» сравнительно новое. На Западе оно появилось лишь немногим более 500 лет назад, в начале эпохи так называемого «Возрождения» (возрождения чего?), когда, по замечанию одного современного автора, «у культурных людей впервые стало хватать свободного времени на цветистую прозу». Но помимо изящной словесности, в наше время выясняется также и роль грубой биологии: хорошо (а иной раз и слишком хорошо) знакомое состояние влюбленности, когда человек буквально забывает себя и окружающий мiр, оказывается тесно связано с некими биохимическими процессами, сближаясь с известным состоянием у наших четвероногих друзей, которые переживают его в определенное время года…
Беды в этом никакой нет. Беда в другом: в том, что мы это состояние ставим выше, чем оно того заслуживает.
Ведь это тот самый «ветхий человек», о котором говорит ап. Павел. Не зовет ли нас Спаситель к чему-то лучшему, более высокому и постоянному, чем наша животная природа? Задача священника — обратить на это внимание верующих, в первую очередь тех, кто собирается вступать в брак.
* * *
С христианской точки зрения, основанной на жизни, личном примере и учении Спасителя, в взаимоотношениях будущих супругов с самого начала должны развиваться и другие стороны любви, основанные не столько на чувстве, сколько на осознанной воле. Их можно отождествить с самопожертвованием (агапи) и участием (филиа). И хотя в нормальном браке есть и телесная сторона любви (эрос), в конечном итоге она оказывается на втором плане. И наоборот, если из «романтических отношений» устраивают культ, катастрофа не за горами. Для лучшего уяснения этих фактов, в противовес распространенным в наше время заблуждениям, священник может рекомендовать более или менее длительный период обручения перед заключением брака.
Нередко бывает, что в телесной стороне брака возникают трудности за счет тех или иных физических или эмоциональных расстройств. Священник, узнав об этом, должен со всем возможным тактом направить супругов за квалифицированной медицинской помощью; если это сделать без промедления, почти наверняка удастся избежать осложнений в семейной жизни. Встречаются, однако, печальные обстоятельства, в которых физические отношения между супругами прекращаются навсегда. В таких случаях священник должен приложить особые усилия, чтобы помочь им пройти через это тяжелое испытание и увидеть в нем Божию волю к сохранению семьи и истинной любви.
Мало кто в наше время станет защищать старинные обычаи сватовства, когда браки между детьми устраивались по воле родителей. Поэтому столь странными кажутся сведения о том, что подобный брак, основанный на широкой общности интересов, был гораздо крепче и жизнеспособнее, чем современный продукт «романтических чувств» — или биохимических реакций в организме.
Однако от фактов не уйти: когда чувственный жар мало-помалу (а подчас и весьма круто) спадает — как ему и положено по нашей физической природе, — у молодоженов начинают проявляться скрытые на первых порах серьезные проблемы. Многие молодые люди, знакомые до брака с обычными для нынешней школьной, уличной, студенческой среды пороками, испытав вскоре после свадьбы неожиданное «разочарование», возвращаются в объятия того же порока, только еще более крепкие, чем прежде. Нет нужды напоминать про растлевающее влияние массовой культуры и социальных «норм», про всепроникающую порнографию, особенно опасную в такие критические моменты; в результате между счастьем молодых супругов и интимной сферой каждого из них оказывается вбит смертельный клин.
Мутная атмосфера вседозволенности, возбужденной чувственности, которой дышит нынешний мiр, скрадывает широко известный, но редко упоминаемый на публике факт: потерю способности к полноценной интимной жизни, как у мужчин, так и у женщин, и даже потерю самого понятия о ней. Церковь с древних времен учит нас, что счастье без самоограничения невозможно ни в чем; но только кто ее сегодня услышит? Сдержанность и самоограничение начисто устранены из современной культуры; дети не знакомятся с ними ни в семье, ни в школе. Нечего удивляться, что вслед за ними уходит и семейное счастье.
Предотвращение беременности в браке — это тоже вопрос самоограничения и послушания Божией воле. Сегодня все чаще встречаются супруги, склонные вовсе не иметь детей или отложить их появление на неопределенный срок. Неизбежно возникает противоречие: ведь в таинстве брака мы молимся о многочадии молодоженов как о знамении Божьего благословения! Испрашивать такого благословения для тех, кто сознательно его отвергает — прямое лицемерие.
Согласно учению Церкви (и вопреки схоластическим заблуждениям) физическая близость между супругами связана множеством таинственных нитей, телесных, душевных и духовных, с благодатью брака и с
Божественным попечением о человеке. Но недопустимо по своему произволу обрывать одну из этих нитей — деторождение, преступая тем самым ясно выраженную волю
Творца по отношению к данной семье, волю быть может не всегда понятную и сходную с нашими близорукими расчетами, но в конечном итоге всегда добрую и мудрую.
Те, кто откладывает рождение детей «по экономическим соображениям», должны спросить себя: не сводятся ли их «соображения» к нежеланию поступиться своим комфортом, беззаботностью и довольством?
Жизнь человека — это дар от Бога, от всемогущего
Жизнодавца. Поэтому все, что бы ни относилось к рождению детей, супругам следует проверять при свете исповеди. Задача священника — дать им увидеть себя со стороны, устранить избалованность и себялюбие из своих побуждений. Так же и в противоположных случаях, когда идет речь о современных мерах искусственного оплодотворения, необходимо помочь супругам разобраться в существе дела: не исключено, что гораздо лучше усыновить ребенка.
Церковный взгляд на мiр гораздо трезвей и чище, чем это принято в медицинской и научной среде, не говоря уж о массовой культуре. Гнев и отвращение вызывают «борцы за права» на убийство ребенка в материнской утробе; но доводы противников узаконенного детоубийства часто бьют мимо цели. Только в нормальной семье, в Малой Церкви, где руководящий принцип — не «польза», не «право», не «благополучие», а жертвенная любовь, рождение ребенка, каким бы он ни был, — всегда желанное событие. Благодать, необходимая для этого, изобильно подается в таинстве брака; лишь бы наши молодожены принимали ее сполна.
* * *
Последний вопрос — о повторном браке. В сострадательном снисхождении к человеческой слабости и к трудностям одинокой жизни, Церковь при некоторых обстоятельствах допускает второй и даже третий брак.
Однако отношение к повторному браку разведенных должно быть весьма настороженным. После гибели одной семьи, не слишком ли рискованна попытка создания другой, особенно с учетом тех страданий, которые выпадают в таких семьях на долю детей?
Что же касается овдовевших, то здесь Церковь смотрит на повторный брак гораздо более снисходительно. Но среди православных верующих прошлых поколений в обычае было вдовам и вдовцам, особенно тем, у кого дети уже подросли, с молитвой выведывать о себе, нет ли на то
Божией воли, чтобы оставив мiр, принять монашество, или посвятить себя служению ближним и нуждающимся. В таких случаях, как и во всех прочих, молитвенное участие и руководство священника способно оказать неоценимую помощь.
Иерей Алексей ЯНГ
«Вопреки мнению, распространенному даже среди духовенства, причину массовых разводов нужно искать вовсе не во внешних воздействиях социальной среды.
Причина эта — личной, моральной природы. Требования полного личного удовлетворения и неограниченные претензии к уровню жизненных благ естественно приводят к горькому разочарованию действительностью; брак основан на самопожертвовании, и вполне естественно, что люди больше не в состоянии уживаться друг с другом.» – Эдуард Норман. «Свобода в эпоху себялюбия», Itercollegiate Review, Осень 1993
Издавна повелось, что мужчина и женщина, вступая в брак, имеют достаточно ясное представление о себе самих и о своих будущих обязанностях мужа и жены, отца и матери. Однако на наших глазах этот веками установленный порядок пришел к концу: в доказательство достаточно указать, что сегодня половина браков кончается разводом. И нормальное воспитание детей, и живая связь между поколениями, уходят в прошлое.
Брак, в котором супруги объединены в нераздельное целое, и при этом содействуют друг другу в гармоничном и целенаправленном развитии, сменился безумной каруселью, где дети, деньги и карьера кружатся в полном хаосе, а о духовных задачах вообще никто не вспоминает.
Произошло это отчасти потому, что в сознании двух последних поколений образы любви и брака построены отнюдь не на евангельском, церковном или христианском материале, а на кино- и телефильмах, на сплетнях из жизни знаменитостей, да на популярных песенках.
Серьезные исследователи западной культуры отмечают, что романтическая любовь в ее нынешнем виде может даже угрожать душевному и эмоциональному здоровью человека.
В самом деле, она исходит из заведомо ложной предпосылки, что «всамделешняя» любовь должна причинять страдания, и что вся эмоциональная сфера мужчины и женщины целиком замыкается друг на друга. В результате отношения между ними приобретают патологический характер: взаимная злоба, подчинение своей воле, огульные обвинения, — все это находит бесчисленные образцы в перлах «массовой культуры».
Неудивительны и прочие атрибуты такой «любви»: алкоголь, наркотики, невоздержанность, непостоянство… Если же она завершается браком, то шансы на развод гораздо выше, чем на семейное счастье.
Разумеется, есть и настоящая, добрая и истинная любовь. Все дело в том, что существуют разные стороны такой любви (в оригинале Евангелия они обозначаются различными греческими словами); любовь телесная, эротическая — лишь одна из них, причем наименее важная. Однако именно на ней построена современная сказка о «романтической любви», которая причиняет людям столько неприятностей.
Надо отметить, что само понятие «романтической любви» сравнительно новое. На Западе оно появилось лишь немногим более 500 лет назад, в начале эпохи так называемого «Возрождения» (возрождения чего?), когда, по замечанию одного современного автора, «у культурных людей впервые стало хватать свободного времени на цветистую прозу». Но помимо изящной словесности, в наше время выясняется также и роль грубой биологии: хорошо (а иной раз и слишком хорошо) знакомое состояние влюбленности, когда человек буквально забывает себя и окружающий мiр, оказывается тесно связано с некими биохимическими процессами, сближаясь с известным состоянием у наших четвероногих друзей, которые переживают его в определенное время года…
Беды в этом никакой нет. Беда в другом: в том, что мы это состояние ставим выше, чем оно того заслуживает.
Ведь это тот самый «ветхий человек», о котором говорит ап. Павел. Не зовет ли нас Спаситель к чему-то лучшему, более высокому и постоянному, чем наша животная природа? Задача священника — обратить на это внимание верующих, в первую очередь тех, кто собирается вступать в брак.
* * *
С христианской точки зрения, основанной на жизни, личном примере и учении Спасителя, в взаимоотношениях будущих супругов с самого начала должны развиваться и другие стороны любви, основанные не столько на чувстве, сколько на осознанной воле. Их можно отождествить с самопожертвованием (агапи) и участием (филиа). И хотя в нормальном браке есть и телесная сторона любви (эрос), в конечном итоге она оказывается на втором плане. И наоборот, если из «романтических отношений» устраивают культ, катастрофа не за горами. Для лучшего уяснения этих фактов, в противовес распространенным в наше время заблуждениям, священник может рекомендовать более или менее длительный период обручения перед заключением брака.
Нередко бывает, что в телесной стороне брака возникают трудности за счет тех или иных физических или эмоциональных расстройств. Священник, узнав об этом, должен со всем возможным тактом направить супругов за квалифицированной медицинской помощью; если это сделать без промедления, почти наверняка удастся избежать осложнений в семейной жизни. Встречаются, однако, печальные обстоятельства, в которых физические отношения между супругами прекращаются навсегда. В таких случаях священник должен приложить особые усилия, чтобы помочь им пройти через это тяжелое испытание и увидеть в нем Божию волю к сохранению семьи и истинной любви.
Мало кто в наше время станет защищать старинные обычаи сватовства, когда браки между детьми устраивались по воле родителей. Поэтому столь странными кажутся сведения о том, что подобный брак, основанный на широкой общности интересов, был гораздо крепче и жизнеспособнее, чем современный продукт «романтических чувств» — или биохимических реакций в организме.
Однако от фактов не уйти: когда чувственный жар мало-помалу (а подчас и весьма круто) спадает — как ему и положено по нашей физической природе, — у молодоженов начинают проявляться скрытые на первых порах серьезные проблемы. Многие молодые люди, знакомые до брака с обычными для нынешней школьной, уличной, студенческой среды пороками, испытав вскоре после свадьбы неожиданное «разочарование», возвращаются в объятия того же порока, только еще более крепкие, чем прежде. Нет нужды напоминать про растлевающее влияние массовой культуры и социальных «норм», про всепроникающую порнографию, особенно опасную в такие критические моменты; в результате между счастьем молодых супругов и интимной сферой каждого из них оказывается вбит смертельный клин.
Мутная атмосфера вседозволенности, возбужденной чувственности, которой дышит нынешний мiр, скрадывает широко известный, но редко упоминаемый на публике факт: потерю способности к полноценной интимной жизни, как у мужчин, так и у женщин, и даже потерю самого понятия о ней. Церковь с древних времен учит нас, что счастье без самоограничения невозможно ни в чем; но только кто ее сегодня услышит? Сдержанность и самоограничение начисто устранены из современной культуры; дети не знакомятся с ними ни в семье, ни в школе. Нечего удивляться, что вслед за ними уходит и семейное счастье.
Предотвращение беременности в браке — это тоже вопрос самоограничения и послушания Божией воле. Сегодня все чаще встречаются супруги, склонные вовсе не иметь детей или отложить их появление на неопределенный срок. Неизбежно возникает противоречие: ведь в таинстве брака мы молимся о многочадии молодоженов как о знамении Божьего благословения! Испрашивать такого благословения для тех, кто сознательно его отвергает — прямое лицемерие.
Согласно учению Церкви (и вопреки схоластическим заблуждениям) физическая близость между супругами связана множеством таинственных нитей, телесных, душевных и духовных, с благодатью брака и с
Божественным попечением о человеке. Но недопустимо по своему произволу обрывать одну из этих нитей — деторождение, преступая тем самым ясно выраженную волю
Творца по отношению к данной семье, волю быть может не всегда понятную и сходную с нашими близорукими расчетами, но в конечном итоге всегда добрую и мудрую.
Те, кто откладывает рождение детей «по экономическим соображениям», должны спросить себя: не сводятся ли их «соображения» к нежеланию поступиться своим комфортом, беззаботностью и довольством?
Жизнь человека — это дар от Бога, от всемогущего
Жизнодавца. Поэтому все, что бы ни относилось к рождению детей, супругам следует проверять при свете исповеди. Задача священника — дать им увидеть себя со стороны, устранить избалованность и себялюбие из своих побуждений. Так же и в противоположных случаях, когда идет речь о современных мерах искусственного оплодотворения, необходимо помочь супругам разобраться в существе дела: не исключено, что гораздо лучше усыновить ребенка.
Церковный взгляд на мiр гораздо трезвей и чище, чем это принято в медицинской и научной среде, не говоря уж о массовой культуре. Гнев и отвращение вызывают «борцы за права» на убийство ребенка в материнской утробе; но доводы противников узаконенного детоубийства часто бьют мимо цели. Только в нормальной семье, в Малой Церкви, где руководящий принцип — не «польза», не «право», не «благополучие», а жертвенная любовь, рождение ребенка, каким бы он ни был, — всегда желанное событие. Благодать, необходимая для этого, изобильно подается в таинстве брака; лишь бы наши молодожены принимали ее сполна.
* * *
Последний вопрос — о повторном браке. В сострадательном снисхождении к человеческой слабости и к трудностям одинокой жизни, Церковь при некоторых обстоятельствах допускает второй и даже третий брак.
Однако отношение к повторному браку разведенных должно быть весьма настороженным. После гибели одной семьи, не слишком ли рискованна попытка создания другой, особенно с учетом тех страданий, которые выпадают в таких семьях на долю детей?
Что же касается овдовевших, то здесь Церковь смотрит на повторный брак гораздо более снисходительно. Но среди православных верующих прошлых поколений в обычае было вдовам и вдовцам, особенно тем, у кого дети уже подросли, с молитвой выведывать о себе, нет ли на то
Божией воли, чтобы оставив мiр, принять монашество, или посвятить себя служению ближним и нуждающимся. В таких случаях, как и во всех прочих, молитвенное участие и руководство священника способно оказать неоценимую помощь.
Иерей Алексей ЯНГ
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
