Можно ли бороться с хамством в храме
Обиды, понесенные «захожанами» от прихожан и даже сотрудников храмов, нередко становятся темами живого обсуждения в соцсетях. Кто чаще всего обижает других людей, почему это происходит и как к этому относиться? Размышляет протоиерей Андрей Ефанов.
Каждый раз, когда на весь православный интернет выносится событие, связанное с хамским поведением прихожан по отношению к «захожанам» (в последний раз – насельницы монастыря по отношению к паломникам), я начинаю вспоминать, кто же так поступает по отношению к людям в той части жизни, которая знакома мне не по историям из сети, а в непосредственном моем окружении – храмах, где я служил, монастырях, которые я посещал?
И, кажется, у меня созрел ответ на этот злободневный вопрос.
Почему-то в подобных случаях я всегда сталкивался с грубым поведением в храмах исключительно того поколения, которые воцерковились до начала XXI века. В основном это люди, пришедшие в 90-е годы XX века. В чем тут причина?
90-е годы были особым временем в жизни Русской Православной Церкви. С одной стороны, в храмы потянулось очень много людей, ранее безразличных к религии или же так называемые «стихийные верующие». Свобода исповедовать веру, не боясь, не то чтобы гонений, но – притеснений, повлияла на выбор многих в пользу практической религиозности.
Но со временем стало понятно, что прийти в Церковь и остаться в ней – совсем не одинаковые по сложности задачи для человека.
Начать ходить в храм возможно по одномоментному волевому импульсу. А вот жить в Церкви намного сложнее. Непросто даже лишить себя воскресного дообеденного сна, не говоря уже о том, чтобы регулярно проводить время, отведенное всеми прочими для отдыха, в нелегком труде молитвы. Да и то духовное трезвение, которое необходимо для каждого православного христианина – нелегкая ноша.
Так что вслед за притоком людей в храмы вскоре наметилось и оскудение – многие из тех, кто начал свою жизнь во Христе, камнем, тернием и придорожной пылью погасили в себе прежнее рвение. А часть из тех, кто остался, нашли в своей душе подмену Евангелия – ревность не по разуму.
Евангелие многогранно. Но лишь в полноте оно раскрывает свое спасительное учение. Нельзя забыть заповедь кротости и помнить лишь о Христе, изгоняющем торговцев из Храма. Невозможно без притчи о самаритянине исполнять заповедь Христову идти научать все народы. Но первое требует раскрытия в человеке самых лучших его качеств, второе же исполнимо без участия сердца. Вернее сказать – сердце ревнующего о порядке в храме или же стремящегося доказать превосходство своей религии совсем не обязано быть добрым и отзывчивым.
И вот, когда начался отток прихожан, а тех из оставшихся, кто уже научился правильно класть поклоны и петь «Верую», не научили любить ближнего никак не меньше, чем самих себя, началась эта ужасная проблема хамства в храме.
Да, эта проблема существовала и ранее. И в 80-е годы могли обидеть случайно зашедшего в храм. Но это не было повсеместным явлением. Сейчас же редкий храм обходится без таких «ревнителей», которые, следуя букве закона, губят нежные ростки Слова Божия в сердцах людей.
Почему эта проблема существует, куда смотрят настоятели? Один очень кроткий, но опытный священник поделился со мною своей скорбью:
«В моем храме задолго до меня появилась монахиня. Не проходит и месяца, чтобы она не обидела кого-нибудь. Я делаю ей внушения, даже наказываю, но, во-первых, только она одна на приходе готова нести любое сложное послушание. Дежурить в храме от рассвета до заката, мыть полы и чистить подсвечники, она трудится без отпусков и без выходных. Остальные только приходят ставить свечи да исповедоваться-причащаться. Во-вторых же, я вижу ее покаяние, она хочет измениться, но надолго ее просто не хватает».
В пример того, как я решил подобную проблему на одном из приходов, расскажу случай. Мне тоже «досталась в наследство» такая ревнительница. Видя, что изменить ее очень сложно, а вред приходу наносится немалый, я отстранил ее от большинства послушаний, оставив лишь одно, непубличное и малозначительное.
Начал собирать костяк прихожан, которые иначе относятся к людям, постарался поставить их на ключевые послушания, по мере сил уделяя им свое внимание. Сейчас на приходе отпала проблема грубости, более того, стали появляться новые прихожане.
Вот мой совет священникам, столкнувшимся с этой проблемой: создавайте вокруг себя круг прихожан, которые могут следить за порядком в храме во время службы и дежурить вне богослужения без грубости по отношению к тем, кто еще не научился нашим традициям. Уделяйте этим людям как можно больше времени.
Не гоните прочь «ревнителей», дайте им послушание, не связанное с тем, где они могут проявить свои страсти. Сажать цветы вокруг храма, печь просфоры, даже звонить в колокола могут даже те, кто совершенно не способен к нормальному общению.
И еще – обсуждаемая проблема, несомненно, имеет психологические корни, так что не мешает тактично посоветовать решить эту проблему у специалиста-врача. Совет прихожанам – не оставляйте своих священников наедине с проблемами, которые они могут решить лишь при помощи таких «ревнителей».
Проявите активность, послужите приходу своим свободным временем, навыком и умениями. Ваше участие в жизни прихода оздоровит атмосферу в храме, если она вдруг стала не совсем благополучной.
Совет для тех, кто, переступив порог храма, столкнулся с грубостью и хамством: мы не все такие, какими вы нас представляете. Вы пришли в храм к Богу, а не к дежурной за подсвечником и даже не к священнику. То, ради чего вы зашли в храм, столь драгоценно, что не может не иметь препятствий на пути к нему. Так потерпите, ради Христа!
Напоследок весьма ободряющая история.
Анна была весьма сурова. Несмотря на то, что в храме у нее не было никаких послушаний, она уже давно ходила в храм, имела круг «воспитанниц» из женщин помоложе, свое «персональное» место в храме, куда никому не дозволялось ступать (место было, как и положено для смиренной прихожанки, рядом с притвором.
С одной стороны, немало «нужных и спасительных» искушений, так как напротив располагалась свечная лавка, с другой – каждый входящий в храм видел сперва Анну и лишь потом священника в алтаре).
Нрав ее был суров. Своих «воспитанниц» она могла и палкой стукнуть, и на поклоны поставить. Часто сменяющиеся настоятели не могли повлиять на старушку.
Прошли восьмидесятые годы, наступили девяностые и Анна, всегда желавшая стать монахиней, попала в монастырь. Игуменом монастыря был один из прежних настоятелей храма, где раньше была Анна, поэтому он принял уже не способную к каким либо послушаниям Анну в свою обитель.
Вот тут бы, казалось, простор для разгула страсти для престарелой женщины. Но что-то произошло в душе Анны. Смиренно молилась она в темном углу монастырского храма, по мере сил помогала паломникам и трудникам на послушаниях, когда же оставалось у нее свободное время, ходила по монастырским аллеям, перебирая четки, некогда оставлявшие рубцы на спинах «воспитанниц».
Не знаю, что произошло в душе Анны. Может быть, Сам Господь вразумил ее неведомым мне способом? А может, отец игумен нашел подход к сердцу Анны? В любом случае, приняв монашеский постриг с именем Агния, старушка мирно почила и была погребена на монастырском кладбище.
Так Анна стала Агнией, из злобной старушки превратившись в кроткую монахиню. Будем с любовью относиться даже к тем, кто обижает и оскорбляет нас, потому как неведомо, как изменится их жизнь перед концом. И совсем уж неизвестно, какими мы сами предстанем перед Создателем.
Каждый раз, когда на весь православный интернет выносится событие, связанное с хамским поведением прихожан по отношению к «захожанам» (в последний раз – насельницы монастыря по отношению к паломникам), я начинаю вспоминать, кто же так поступает по отношению к людям в той части жизни, которая знакома мне не по историям из сети, а в непосредственном моем окружении – храмах, где я служил, монастырях, которые я посещал?
И, кажется, у меня созрел ответ на этот злободневный вопрос.
Почему-то в подобных случаях я всегда сталкивался с грубым поведением в храмах исключительно того поколения, которые воцерковились до начала XXI века. В основном это люди, пришедшие в 90-е годы XX века. В чем тут причина?
90-е годы были особым временем в жизни Русской Православной Церкви. С одной стороны, в храмы потянулось очень много людей, ранее безразличных к религии или же так называемые «стихийные верующие». Свобода исповедовать веру, не боясь, не то чтобы гонений, но – притеснений, повлияла на выбор многих в пользу практической религиозности.
Но со временем стало понятно, что прийти в Церковь и остаться в ней – совсем не одинаковые по сложности задачи для человека.
Начать ходить в храм возможно по одномоментному волевому импульсу. А вот жить в Церкви намного сложнее. Непросто даже лишить себя воскресного дообеденного сна, не говоря уже о том, чтобы регулярно проводить время, отведенное всеми прочими для отдыха, в нелегком труде молитвы. Да и то духовное трезвение, которое необходимо для каждого православного христианина – нелегкая ноша.
Так что вслед за притоком людей в храмы вскоре наметилось и оскудение – многие из тех, кто начал свою жизнь во Христе, камнем, тернием и придорожной пылью погасили в себе прежнее рвение. А часть из тех, кто остался, нашли в своей душе подмену Евангелия – ревность не по разуму.
Евангелие многогранно. Но лишь в полноте оно раскрывает свое спасительное учение. Нельзя забыть заповедь кротости и помнить лишь о Христе, изгоняющем торговцев из Храма. Невозможно без притчи о самаритянине исполнять заповедь Христову идти научать все народы. Но первое требует раскрытия в человеке самых лучших его качеств, второе же исполнимо без участия сердца. Вернее сказать – сердце ревнующего о порядке в храме или же стремящегося доказать превосходство своей религии совсем не обязано быть добрым и отзывчивым.
И вот, когда начался отток прихожан, а тех из оставшихся, кто уже научился правильно класть поклоны и петь «Верую», не научили любить ближнего никак не меньше, чем самих себя, началась эта ужасная проблема хамства в храме.
Да, эта проблема существовала и ранее. И в 80-е годы могли обидеть случайно зашедшего в храм. Но это не было повсеместным явлением. Сейчас же редкий храм обходится без таких «ревнителей», которые, следуя букве закона, губят нежные ростки Слова Божия в сердцах людей.
Почему эта проблема существует, куда смотрят настоятели? Один очень кроткий, но опытный священник поделился со мною своей скорбью:
«В моем храме задолго до меня появилась монахиня. Не проходит и месяца, чтобы она не обидела кого-нибудь. Я делаю ей внушения, даже наказываю, но, во-первых, только она одна на приходе готова нести любое сложное послушание. Дежурить в храме от рассвета до заката, мыть полы и чистить подсвечники, она трудится без отпусков и без выходных. Остальные только приходят ставить свечи да исповедоваться-причащаться. Во-вторых же, я вижу ее покаяние, она хочет измениться, но надолго ее просто не хватает».
В пример того, как я решил подобную проблему на одном из приходов, расскажу случай. Мне тоже «досталась в наследство» такая ревнительница. Видя, что изменить ее очень сложно, а вред приходу наносится немалый, я отстранил ее от большинства послушаний, оставив лишь одно, непубличное и малозначительное.
Начал собирать костяк прихожан, которые иначе относятся к людям, постарался поставить их на ключевые послушания, по мере сил уделяя им свое внимание. Сейчас на приходе отпала проблема грубости, более того, стали появляться новые прихожане.
Вот мой совет священникам, столкнувшимся с этой проблемой: создавайте вокруг себя круг прихожан, которые могут следить за порядком в храме во время службы и дежурить вне богослужения без грубости по отношению к тем, кто еще не научился нашим традициям. Уделяйте этим людям как можно больше времени.
Не гоните прочь «ревнителей», дайте им послушание, не связанное с тем, где они могут проявить свои страсти. Сажать цветы вокруг храма, печь просфоры, даже звонить в колокола могут даже те, кто совершенно не способен к нормальному общению.
И еще – обсуждаемая проблема, несомненно, имеет психологические корни, так что не мешает тактично посоветовать решить эту проблему у специалиста-врача. Совет прихожанам – не оставляйте своих священников наедине с проблемами, которые они могут решить лишь при помощи таких «ревнителей».
Проявите активность, послужите приходу своим свободным временем, навыком и умениями. Ваше участие в жизни прихода оздоровит атмосферу в храме, если она вдруг стала не совсем благополучной.
Совет для тех, кто, переступив порог храма, столкнулся с грубостью и хамством: мы не все такие, какими вы нас представляете. Вы пришли в храм к Богу, а не к дежурной за подсвечником и даже не к священнику. То, ради чего вы зашли в храм, столь драгоценно, что не может не иметь препятствий на пути к нему. Так потерпите, ради Христа!
Напоследок весьма ободряющая история.
Анна была весьма сурова. Несмотря на то, что в храме у нее не было никаких послушаний, она уже давно ходила в храм, имела круг «воспитанниц» из женщин помоложе, свое «персональное» место в храме, куда никому не дозволялось ступать (место было, как и положено для смиренной прихожанки, рядом с притвором.
С одной стороны, немало «нужных и спасительных» искушений, так как напротив располагалась свечная лавка, с другой – каждый входящий в храм видел сперва Анну и лишь потом священника в алтаре).
Нрав ее был суров. Своих «воспитанниц» она могла и палкой стукнуть, и на поклоны поставить. Часто сменяющиеся настоятели не могли повлиять на старушку.
Прошли восьмидесятые годы, наступили девяностые и Анна, всегда желавшая стать монахиней, попала в монастырь. Игуменом монастыря был один из прежних настоятелей храма, где раньше была Анна, поэтому он принял уже не способную к каким либо послушаниям Анну в свою обитель.
Вот тут бы, казалось, простор для разгула страсти для престарелой женщины. Но что-то произошло в душе Анны. Смиренно молилась она в темном углу монастырского храма, по мере сил помогала паломникам и трудникам на послушаниях, когда же оставалось у нее свободное время, ходила по монастырским аллеям, перебирая четки, некогда оставлявшие рубцы на спинах «воспитанниц».
Не знаю, что произошло в душе Анны. Может быть, Сам Господь вразумил ее неведомым мне способом? А может, отец игумен нашел подход к сердцу Анны? В любом случае, приняв монашеский постриг с именем Агния, старушка мирно почила и была погребена на монастырском кладбище.
Так Анна стала Агнией, из злобной старушки превратившись в кроткую монахиню. Будем с любовью относиться даже к тем, кто обижает и оскорбляет нас, потому как неведомо, как изменится их жизнь перед концом. И совсем уж неизвестно, какими мы сами предстанем перед Создателем.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
