Буду терпеть один

В последние два столетия мир периодически переживает состояние острого кризиса и многие ищут ответы на вопрос о его причинах. Исповедники и мученики Русской Церкви перед лицом грозящей им смерти также давали свои ответы на эти вопросы, задаваемые зачастую гонителями в глухих тюремных застенках.

Интересуясь мировоззрением иеромонаха Макария (Моржова), следователь спросил его, что он думает о советской власти и об антихристе и не считает ли антихристом саму советскую власть. Отец Макарий ответил: «Советскую власть я рассматриваю как попущение Божие за грехи, но считаю, что истинный христианин должен терпеливо переносить все гонения и преследования со стороны власти. <…> Это наказание будет продолжаться до тех пор, пока люди не одумаются и не станут опять признавать Бога, ибо за благоделание Бог награждает. Пошлет ли Он награду в виде другой власти или сделает как-нибудь иначе — сказать не могу, так как пути Господни неисповедимы <…>. Еще должен появиться антихрист, но когда он появится, сказать трудно, хотя некоторые считают, что признаки появления антихриста уже есть: падение религиозности, преследование религии <…>. Некоторые считают также, что грех принимать кооперативные книжки и вступать в колхозы, видя в этом дело богопротивное. <…> Спрашивали меня на исповедях, можно ли вступать, на что я отвечал, что это дело не религиозное, а хозяйственное, а когда спрашивали об антихристе, я отвечал, что нет никакой надобности определять сроки появления антихриста, а нужно жить по-христиански <…>. О себе прошу Бога, чтобы Он помог мне спастись, и считаю, что и в современных богохульных условиях тоже можно спастись».
* * *
Преподобномученик Макарий родился в 1872 году в деревне Пахомовская Вельского уезда Вологодской губернии в семье крестьянина Степана Моржова и в крещении был наречен Михаилом. В 1893 году Михаил был призван на военную службу. По возвращении он поступил рабочим на одну из московских фабрик. Проработав два года, он в 1899 году ушел в Смоленскую Зосимову пустынь, находившуюся в Александровском уезде Владимирской губернии, и нес послушания бельевщика и трапезника. В 1900 году настоятель монастыря игумен Герман (Гомзин) назначил послушника Михаила келейником духовника обители иеромонаха Алексия (Соловьева), известного впоследствии старца. 22 февраля 1903 года послушник Михаил был пострижен в монашество с именем Макарий. Все это время он исполнял послушание келейника старца Алексия, который в 1908 году ушел в затвор и принимал братию и народ уже только в церкви, а с 1916 года, приняв схиму, ушел в полный затвор.
Участие во Всероссийском Церковном Соборе 1917–1918 годов вынудило старца на время оставить затвор. На Соборе ему благословили тянуть жребий с именем будущего Патриарха, которым стал тогда митрополит Московский Тихон (Белавин). В 1919 году Патриарх Тихон распорядился, чтобы благословение на посещение старца давал наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Кронид (Любимов). И тот поставил перед старцем вопрос: или принимать всех, что означало окончание затвора, или не принимать никого, кроме монашеской братии. Иеросхимонах Алексий выбрал последнее. Впоследствии затвор был несколько ослаблен, и духовные дети старца вновь получили возможность его посещать.
30 января 1923 года скончался настоятель Зосимовой пустыни схиигумен Герман. На следующий день после его похорон в монастырь явилась ликвидационная комиссия, члены которой заявили, что монастырь будет закрыт. В мае 1923 года пустынь была закрыта, и монахи разошлись кто куда.
Иеросхимонах Алексий с келейником поселились в Сергиевом Посаде, три дня они прожили в гостинице, а затем для них было снято помещение из двух комнат — большая для монаха Макария, а поменьше для иеросхимонаха Алексия, и духовные дети старца стали собирать для них пожертвования. Всякому жертвующему отец Алексий смиренно кланялся и, благодаря, говорил: «Я ведь теперь нищий, живу подаянием, меня добрые люди кормят, а сам я уже не могу работать».
До 1925 года старец еще был в силах ходить по комнате, но затем настолько ослабел, что слег в постель, и, когда надо было пить чай или кушать, келейник сажал его в кровати, но впоследствии и это уже было трудно для старца.
Монах Макарий зачастую удивлялся смирению старца и постоянно жившему в его сердце чувству благодарности. Старец почти ежедневно благодарил келейника за самые ничтожные услуги, ежедневно прося прощения, и таким отношением, бывало, до слез трогал его.
Иеросхимонах Алексий всю жизнь неопустительно поминал в своей молитве множество имен живых и усопших и говорил келейнику, чтобы он никому не отказывал принять записки с именами, чтобы помолиться. Поминание постепенно увеличивалось; когда отец Алексий еще служил Литургию, то вынимать частицы из просфор ему приходилось в течение двух часов. В последние годы жизни отец Алексий благословил монаху Макарию читать записки ему вслух и назначил срок поминать записанного четыре месяца. Но и при этом имен было так много, что приходилось читать их по частям.
2 октября 1928 года иеросхимонах Алексий, причастившись Святых Христовых Таин, мирно скончался. Монах Макарий, помогая одевать старца для погребения, все время плакал и целовал его.
Предполагалось совершить похороны скромно, как того хотел сам старец, но народ быстро узнал о смерти праведника и стал во множестве стекаться ко гробу. Была отслужена панихида. Отец Макарий стоял у гроба растерянный и растроганный, со слезами на глазах. Может быть, никто из присутствовавших не был в тот момент ближе к старцу, чем он, в течение двадцати восьми лет оберегавший его святой покой, а в последние годы ставший ему и сиделкой, и нянькой.
До самой кончины старца отец Макарий был ему верным и заботливым помощником, и старец молился о себе, о келейнике и обо всех, помогавших ему: «Сподоби мя, Преблагий Господи, потерпеть болезнь предсмертную без непосильных страданий, без ропота, с благодарностью. Сподоби и окружающих мя разумно и во благодушии послужити мне при одре моем болезни во имя Твое и через сие святое дело обрести себе благоволение Твое, Всемилостивый и Благословенный во веки. Аминь».


Иеромонах Макарий
Через несколько дней после кончины старца, 7 октября 1928 года, монах Макарий был рукоположен во иеродиакона, а на следующий день — во иеромонаха. Но чем после смерти старца была для него дальнейшая жизнь? И он как бы уже сам спешил в венценосное будущее, чтобы скорее соединиться со старцем в радости и блаженстве жизни вечной.
5 апреля 1931 года иеромонах Макарий был арестован в числе многих других, подобно ему шедших иноческим путем, который стал в те годы уже путем исповедническим. Весьма сдержанно отвечая на вопросы следователя, он сказал: «В Москву я езжу, правда, редко, но у кого останавливался, я не скажу, так как уж лучше буду терпеть один и не приносить неприятностей своим знакомым. В Москве я бывал в церквях, но в каких не помню. В Загорске я знакомых не имею, в большинстве сижу дома. Изредка, когда появится желание, я служу в церквях Петра и Павла, на кладбище Кокуевском и в других. Остальное время я занимаюсь черной работой <…> очищаю дворы от снега, колю дрова».
После допроса отца Макария перевезли в Бутырскую тюрьму в Москве. Следователи, не удовлетворившись его сдержанными ответами, рассчитывали, что келейник отца Алексия, знавший всех приходивших к старцу, все же расскажет о них, и 17 апреля следователь снова допросил отца Макария. Назвав нескольких человек из тех, кто приходил к старцу, отец Макарий добавил: «О чем говорили они со старцем Алексием, я не помню, благодаря слабой памяти <…> близко ни с кем не знаком, а знаю их только по приходу к старцу Алексию».
6 июня 1931 года Коллегия ОГПУ приговорила отца Макария к расстрелу. Иеромонах Макарий (Моржов) был расстрелян спустя несколько дней после приговора, 10 июня 1931 года и погребен в общей безвестной могиле на Ваганьковском кладбище в Москве.